– Совершенно верно. Однако я указал мистеру Кремеру на то, что не исключена возможность того, что меня мог нанять кто-то другой, вот я и послал Гудвина за вами шпионить. Просто в качестве предположения. Прошу вас, примите к сведению: я ничего ему не сказал.
– Понимаю. – Молчание. – Будь все проклято. – Молчание. – Придется мне и впрямь хорошенько обдумать, что им говорить.
– Что верно, то верно. Вероятно, вам следует сказать, что вы наняли меня по сугубо личному, конфиденциальному делу. И этим ограничиться. Но в одном между нами не должно быть недомолвок, а именно: я оставляю за собой право сообщить полиции все, что знаю о вашем оружии и его исчезновении, в любой момент, который посчитаю необходимым либо желаемым. Вы должны принять это к сведению.
– Раньше вы говорили по-другому. Вы говорили, что вам придется заявить в полицию лишь в одном случае: если возможность того, что Ибер был убит из моего револьвера, превратится в вероятность.
– Да, однако решение относительно того, превратилась она в вероятность или нет, остается за мной. Я рискую оказаться в неловком положении, то же самое относится и к мистеру Гудвину. Мы не хотим потерять наши лицензии. Конечно, было бы благоразумно довести все до сведения Кремера, когда он был здесь, но он вывел меня из себя.
Вульф повесил трубку и взглянул на меня так, словно это я вывел его из себя. Я тоже повесил трубку и уставился на босса.
– К черту лицензии, – произнес я. – Мы рискуем попасть на казенные харчи штата Нью-Йорк на срок от одного до десяти лет. Правда, всегда остается возможность досрочного освобождения за примерное поведение.
– Ты бросаешь мне вызов, Арчи? – осведомился Вульф. – Ты ведь тоже присутствовал при нашей беседе. И язык у тебя есть, да еще какой длинный. Ты бы развязал его, не будь рядом меня?
– Нет. Кремер мне не нравится. У него дурные манеры. Не хватает лоска. Вы же составляете ему выгодный контраст: вы любезны, обходительны, тактичны, полны желания угодить. Итак, что будем делать дальше? Я покинул покои Джарелла, чтобы не мозолить глаза копам, но, раз они все равно меня выследили, я могу вернуться обратно, не так ли?
Вульф буркнул, что я не могу вернуться до тех пор, пока не будет сигнала от Джарелла, и я отправился в приемную сообщить Орри, что он может заняться своими повседневными обязанностями, после чего устроился на кушетке с «Таймс».
Нельзя сказать, чтобы те тридцать часов, которые прошли с полудня субботы до шести вечера в воскресенье, не были отмечены какими-либо событиями – зевок ведь тоже событие, – однако, судя по всему, все топтались на месте, и я в первую очередь. Сразу после ланча в субботу нам позвонил Джарелл и сообщил о положении дел. Кремер прямо от нас двинул к нему и присоединился к компании, засевшей в библиотеке. Там он, я полагаю, тявкать не стал, поскольку даже инспектор полиции не позволит себе тявкать без особого на то основания на такую шишку, как Отис Джарелл. Однако у Кремера были вопросы, на которые он рассчитывал получить ответы. Фактически он получил ответ всего на один вопрос: нанимал ли Джарелл для какого-то дела Ниро Вульфа? Да, нанимал. Из этого, разумеется, вытекало, что Арчи Гудвин (он же Ален Грин) был отправлен Вульфом в дом Джарелла под видом его секретаря в связи с этим самым делом. Вот и все, что удалось выведать инспектору. Джарелл сообщил полиции, что дело это сугубо личное, конфиденциальное и к проводимому расследованию никакого отношения не имеет, так что они могут о нем забыть.