На открытии училища, первого сентября, собрался чуть ли не весь город. Был здесь и отряд Мстиславского, в новенькой форме курсантов, сшитой совсем не по здешним канонам. Костяк будущего полка выстроился шестью шеренгами на плацу. В черных, нестесняющих движений одеждах, в прыжковых ботинках и черных же беретах, пластуны смотрелись грозно… и празднично, за счет белоснежных шелковых шарфов.
Для того чтобы вовремя пошить эту форму, мне пришлось напрячь два самых больших ателье в Каменграде, на время исполнения заказа, вынужденных отложить иную работу. Зато, как горды были солдаты, степенно входившие в примерочные для очередной подгонки своей будущей формы!
Еще бы! Этим, они как будто в чем-то приравнивались к офицерам, обязанным строить свои форменные костюмы за собственный счет. А солдатам, даже платить не пришлось. Форма была пошита за счет училища…
Торжественная часть открытия, на которой уральский воевода лично вручил курсантам знаки различия первого курса и положенные по уставу училища, бебуты в парадных, сияющих серебряным прибором ножнах, завершилась лишь через час, и офицеры, точнее, старшие подразделений, распустив своих подчиненных-однокурсников, отправились изучать расположение. Знакомство нижних чинов с училищем и его службами, было назначено на следующий день.
Вечером же, как и положено по здешним традициям, был дан торжественный ужин в главном зале училища, собравший не только, собственно, преподавателей и курсантов, но добрую сотню гостей, и в обилии мундиров, немногочисленные гражданские растворились, словно сахар в чашке кофия.
— Господа! — вставший со своего места за столом, воевода, подняв фужер с вином, рявкнул так, что задрожали стекла высоких окон. Внимание окружающих тут же обратилось на старого вояку, в блистающем золотым шитьем мундире, увешанном наградами так, что те, кажется, и пулю остановили бы. — Господа, сегодня, на этом пиру в честь открытия нового военного училища, было сказано много красивых и правильных слов. Много добрых пожеланий, поэтому, я буду краток. Во славу русского оружия!
Ответом генералу стал скрип отодвигаемых кресел и дружный рев "ура", вырвавшийся из сотен глоток, перекрывший и скрежет мебели, и звон бокалов.
А на следующий день, началась работа. Комплекс зданий училища ожил и уже было трудно поверить, что каких-то два-три дня назад здесь царила тишина и покой. Курсанты знакомились со своим новым домом, шли на занятия и в спортгородок. Суета… но правильная.
Лада с детьми, напоследок взглянув на строящийся дом, уехали обратно в Хольмград, а я… я вновь погрузился в работу. Верфь, училище, дом… А в перерывах между делами, была возня с "высотным костюмом" и помощь нашему главному инженеру, что неплохо отвлекало меня от тяжелых мыслей. До тех пор, пока одним холодным и дождливым октябрьским днем, в дверь моего кабинета на верфи, не постучал один хороший, но давно уже не добрый знакомый.