Терн весело расхохотался.
— Вот как? Племя каннибалов-людоедов?
Священник, или как там это называется в местном капище, побагровел до предела. Сейчас он уже напоминал ошалевший томат.
— Господь заповедовал нам посещать храмы…
И я добила. Холодно и расчетливо.
— Вы, любезнейший, заблуждаетесь. Бог давал свои заповеди один раз. Гражданину Моисею, на горе Синай, на двух скрижалях. И там нигде не сказано о посещении храмов. Зато сказано не творить себе кумира.
— Господь сказал чтить день субботний…
— Но не более того. Он не указывал, КАК его чтить. Соответственно, Янка может прийти в ваш храм еще один раз. Если вы не выпроводите ее отсюда, вам будет весело. Но недолго. Я внятно выразилась?
— Вы… вы…
Я даже немного испугалась.
— Любовь моя, его кондратий не хватит?
— Какая нам разница? Ты знаешь, чем они тут занимаются?
— Чем?
— Уже порядка сорока человек переписали на эту шарашку все свое имущество… И Янка — одна из планируемых…
— А Катька?
— А Катьку планировали довести до отчаяния. У нее ни связей, ни денег, ни-че-го… сама бы пришла…
— Твари, гады, сволочи!
— Это понятно. Но пока надо попрощаться. Ты же видишь, добровольно они нам Янку не отдадут…
— Ага…
— Да — мы. И советую прислушаться. Иначе разговор с вами будет короткий. Всего НЕ хорошего.
Мы развернулись — и вышли в том же порядке.
Обошли церковь вокруг.
И позвонили Катьке.
Подруга откликнулась почти сразу.
— Чего боится Янка? Змей и лягушек. Говорит, они все склизкие, земноводные…
— Понятно.
Я попрощалась и повесила трубку. План начал вырисовываться.
Поджигать эту дрянь со всех четырех сторон?
Можно. Только не нужно. Она стоит посреди частных домишек. Старых, дряхлых, малейшая искра — полквартала выгорит. Сколько народа без крыши над головой останется.
— Возможно, для них это лучший вариант?
— Милый, от нашей власти они помощи не дождутся. Но ты одобряешь мою затею?
— Безусловно. Давай посоветуемся с ребятами. Выполнять-то им.
— Я могу…
— Пока — нет. Ты еще недостаточно восстановилась. И можешь оперировать только самыми простыми и легкими заклинаниями. Сама знаешь.
— Знаю.
— Вот и потерпи немного. Все лучше, чем остаться калекой…
Я кивнула. Знаю. Но от этого ж не легче…
— Пойдем отсюда, — громко распорядился Терн. — У ее Величества есть план.
Ребята переглянулись.
— А город уцелеет?
— Да. И получит незабываемые впечатления. Накопители заряжены?
— Да.
— Тогда — вперед.
И уже тихо, только для меня…
— А ты ведь веришь в Творца?
— И что? Милый, ты ведь знаешь мои мысли. Я — верю. Искренне. Но — в Творца. Мы — его дети. Маленькие, неразумные… глупо сердиться на своих детей. Их надо просто воспитывать. И воспитывать так, чтобы дети достигли уровня своего отца и превзошли его! Но не так же! Вера — она в душе. А религия… Это вот именно, как церковь и кладбище! И там и тут — кресты. Но разница — принципиальная. Верить можно и как, и где угодно. А религию придумали люди. Чтобы стричь барыши. Будь этот человек честным до конца, я бы еще подумала, прежде, чем оскорблять. Если он искренне верит, если ему так легче… Но это — делец от религии. Коммерческий директор структуры-паразита. И его надо разнести в клочья. И никак иначе.