— А потому, что больше некому! Ему не впервой такие фокусы выкидывать. Недели три назад тоже хорошенькую штучку мне устроил! Затолкал бумаги в бобину, в дырку для главного провода. Заводится мотор, стреляет и сразу глохнет. Я и так, я и сяк, аж взмок. А этот стоит себе и посмеивается. У-у!
Он, скривив лицо, погрозил кулаком Смагину, которого в эту секунду несомненно видел перед собой.
— Но ты все-таки нашел причину? — вернул я его к прежней теме.
— Найдешь, как же! Просто Изосимов случайно видел, как Андрюха бумагу туда пихал. Подошел и говорит ему: «Вынь сейчас же!»
— А он?
— Куда деваться, если разоблачили? Выковырнул отверткой… И вообще, он такой… Лезть напрямую боится, я двину — одно мокрое место останется. Так он втихую пакостит, шепотком.
— Еще случаи были?
Опять заворочались тяжелые шары.
— Были, да я уж теперь не припомню. Ну, там инструмент какой возьмет, а на место не положит. И все хиханьки да хаханьки.
— Почему он к тебе привязался? Или с другими у него тоже так?
— Да нет, все больше со мной… Из-за одной девчонки. — Олеша ухмыльнулся. — Я раз с ней по улице прогулялся, так ему, видишь ли, не по нутру.
— Что за девушка?
— Да так, ученица одна, в десятом классе. Зойка, Сарычева фамилия.
«Ищи женщину!» — гласит старое правило, которое приводится чуть ли не во всех детективных романах. Вот и здесь появилась женщина, а с ней, возможно, и мотив преступления.
— Андрей с ней дружит?
— Да вроде.
— Зачем же ты полез?
— А может, она ко мне? — Пухлые губы растянулись в сальной улыбке. Да он самоуверенный, самовлюбленный нахал! — Что я, Квазиморда какая?
Олеша явно ждал, что я потребую подробностей. И тогда он начнет их выкладывать, детально, со смаком, чтобы этот хромой лейтенант из милиции знал, какой он, Степа, фартовый парень, как ловко он отбивает девчат у разинь вроде Андрюхи.
Я не доставил ему этого удовольствия.
— Где Смагин живет? Адрес его знаешь?
— Да на смене он. Поехал с грузчиками на товарный двор. — Олеша встал. — Я пойду, а?
— Иди. Но из гаража никуда без моего разрешения.
— Так что — здесь и ночевать? — Он хмыкнул. — У меня помягче ночевки есть.
— Если понадобится — будешь и ночевать, — пресек я его попытку пофамильярничать со мной. — Человек погиб, идет расследование, ясно?
Олеша смущенно потоптался на месте, не зная, что сказать, и, наконец, припомнил, не очень к месту, чужую остроту:
— Нам, шоферам, все равно — спать или ехать. Спать даже лучше.
— Можно без трепа? — оборвал я строго. — И чтобы о нашем с тобой разговоре — никому ни звука. Спросят, скажи — про всякие неисправности в машине интересовался следователь.