Наши дамы смогли приготовить столь замечательные кушания во многом благодаря тому, что воспользовались недавно изданной книгой «Русский повар», на 80-ти страницах которой приводилось 400 наших рецептов, приспособленных к условиям американского продуктового рынка.
Ради соблюдения объективности повествования отмечу, что выпущена книга эта была «Новым русским словом», причем при моем непосредственном и активнейшем участии. Вот только спиртные напитки на вечере были здешнего изготовления. В память о незабвенном крестном Иоганне Карловиче, неустанно радевшем за народную трезвость, я лично настоял на исключении из содержания кулинарной книги соответствующего раздела.
На вечере, впрочем, я пожалел об этом своем принципиальном поступке: качество американской водки «Белый орел», по моему мнению, оставляло желать много лучшего. Небольшое огорчение, вызванное последним обстоятельством, не помешало мне, однако, воздать должное почти всем блюдам, оценив их по достоинству.
Я отвлекся от трапезы лишь для того, чтобы меня представили генералу Павлу Михайловичу Кузьмину и его супруге Анне Ильиничне. Генерал совсем недавно переселился в Нью-Йорк из Латвии.
Это был пожилой человек, сражавшийся еще в легендарной кампании 1905 года. Несмотря на возраст, Павел Михайлович сохранил отменную строевую выправку. Он, наверное, продолжал чувствовать себя военным. Даже на вечер, мероприятие сугубо гражданское, пришел в форме. Имел при себе пистолет, с коим, похоже, расставался крайне редко.
Мы с генералом сразу нашли предмет для содержательной беседы, приступив к обстоятельному обсуждению некоторых наиболее существенных аспектов героической эвакуации нашей армии из Крыма – операции, самыми активными участниками которой оба являлись. Все складывалось хорошо до тех пор, пока в разговор не вклинился бесцеремонный Игорь.
Конечно, он тоже был свидетелем тех событий, и имел право высказаться, но к тому времени зять стал раздражать меня до такой степени, что сколь-либо продолжительное общение с ним стало для меня невыносимым.
Я не замедлил недвусмысленно продемонстрировать это своим поведением. Но Велтистов, принявший за вечер несколько рюмок этой на редкость пакостной на вкус и запах американской водки, не воспринимал даже прозрачных намеков. С большим сожалением я был вынужден прервать обмен мнениями с уважаемым генералом, успевшим за очень короткий срок снискать мое искреннее расположение.
Я откланялся и отправился домой, находясь в прескверном расположении духа, усугублявшимся той донельзя неприятной реальностью, что более чем получасовую вечернюю прогулку по улицам Нью-Йорка-Сити мне предстояло совершить в кампании Игоря.