Армия Большого Хьёрварда всколыхнулась, словно живое существо. Всколыхнулась и пошла вперёд, потянулась руками стремительных конных отрядов, надвигалась неторопливой, но давящей всё перед собою стеной пеших дружин; волновались эйнхерии, настойчиво требуя своей доли боя, словно боялись, что всё закончится «без них». Асы — Тор, Видар, Хеймдалль, Локи и другие — все ринулись вперёд.
Опрокинуть, чтобы ряды врага смешались бы, чтобы один мешал другому, чтобы строй обратился бы в сплошное месиво, которое только и можно рубить мечами, пронзать копьями и утыкивать стрелами.
Отец Богов вернулся на невысокий холм в самой середине поля, рядом остались Фригг и двенадцать валькирий. Исполинский полумесяц воинства асов сжимался, подобно тискам, готовый раздавить столь неосмотрительно сунувших голову в западню врагов.
Семеро светящихся исполинов, однако, никуда не делись и не исчезли. Застыли в некотором отдалении, уступив место своим слугам.
Гримтурсены из числа пришедших с Груммогом встретили напор первыми. Великаны — отличные бойцы, огромные, сильные и свирепые, если бы не молот Тора, с ними асы бы не справились, разве что Отец Дружин вместо своего старшего сына вечно пребывал бы в сражениях на восточной границе Хьёрварда. Чтобы справиться с одним гримтурсеном, нужна добрая сотня людей, потому что стрелы причиняют инеистым великанам не больше вреда, чем простому человеку — комары. Кожа — хотя вернее сказать «шкура» — у гримтурсенов прочная и толстая, закалённая ветрами и холодом; один удар дубиной превращает человека в лепёшку, спасают разве что выкованные гномами магические доспехи.
И Груммог, в общем, не очень рисковал, выводя свои тысячи против кажущегося необозримым людского моря. Гримтурсены облачились в прочные брони, взяли огромные палицы и топоры. О дин взмах такой расшвыряет в разные стороны с переломанными костями десятки противников.