Великаны Муспелля и Ётунхейма. Воинство Хель. Семь рун, семь царств, семь врагов. Ты знал, О дин, ты знал, просто боялся, гнал от себя эти мысли. Ничего нового не сказала тебе троллквинна. Просто получила, что хотела. То не беда — а беда, что он, О дин, так и не узнал ничего по-настоящему ценного. Только имена врагов.
Казалось бы, зная истинное имя недруга, можно обрести над ним полную власть — но то годилось лишь для простых смертных. Пришельцы неведомы, чему подчиняется их природа — неведомо тоже. Можно будет попытаться пустить в ход и эту магию, но Старый Хрофт отчего-то сильно сомневался в её действенности. Если имена врагов так легко узнать, то не значит ли это, что они совершенно не страшатся за их сохранность?
Слейпнир нёсся над туманным Ётунхеймом. Страна инеистых великанов обширна, сами же они, несмотря на прозвание, из плоти и крови и, как простые смертные, нуждаются в пропитании. А также и в эле, каковой уважают ничуть не меньше гномов. Поэтому в их землях можно встретить не только снег, лёд и иней. Здесь раскинулись поля и пастбища, согреваемые подземным огнём, там, где пламенные реки подходят близко к поверхности земли. Великаны, впрочем, слишком воинственны и горды, чтобы самим браться за плуг. Ковать оружие и броню, мастерить кожаные доспехи, тачать сапоги или варить тот же эль — это они могут. А вот растят хлеб и пасут скот совсем другие.
Низкорослый смешной народец, в половину роста взрослого человека, который так и прозывают «половинчиками». Отчего-то они быстро сообразили, с кем в Восточном Хьёрварде следует дружить, а с кем — не надо, и прибились к инеистым великанам, заключив нечто вроде союза.
Вон внизу их аккуратненькие игрушечные деревушки, теснящиеся вокруг тёплых озёр и гейзеров; вокруг луга, пашни и покосы, у кромки снегов бродят стада, пощипывая зелёную травку — здесь, благодаря подземному огню, вечная весна.
Но половинчики и их дела не занимают сейчас Отца Дружин. Ему нужны великаны Ётунхейма, и он должен их получить — без пятен на собственной чести.
Гордые и своевольные, гримтурсены жили каждый сам по себе. Порой О дин сам горько усмехался — ни городов, ни крепостей, казалось бы — приходи и бери их голыми руками, души поодиночке. Но не таковы боги Асгарда, чтобы воспользоваться столь явной беспечностью извечного врага. Хватило самой первой войны с ванами, чтобы понять — мир не может замереть под полной и всеобщей властью одной-единственной силы. Первоискры, дав жизнь и мощь сородичам Старого Хрофта, стали основой бытия всех иных, кто двигается и дышит. Всё, не исключая и зловредных гримтурсенов — часть великого и непостижимого Творца, чей облик не прозреть даже ему, Отцу Дружин.