Лора мигом вскочила с кровати и распахнула дверь. У-ух! Ее окатило ледяным дождем с головы до ног, так что перехватило дыхание. Она выскочила наружу, подставив тело под струи холодной воды. Прямо у ее ног с ревом несся ручей.
Тропинка обрывалась сразу за порогом. Яростно бурлящий, скачущий поток захлестнул ступеньки, которые вели к мостику. Заросли ивняка скрылись под водой, только верхушки больших деревьев торчали над водоворотами с желтой пеной. Дождя Лора не слышала, хотя чувствовала, как он барабанит по насквозь промокшей ночной рубашке. В ушах у нее стоял только дикий рев несущегося потока.
Внезапно мама рывком втащила ее обратно в землянку.
— Ты разве не слышала, как я тебя зову? — спросила она.
— Нет, мама, — сказала Лора.
Вода лила с нее ручьем. На полу вокруг ее босых ног была лужа. Мама стянула с нее насквозь промокшую, прилипшую к телу рубашку и крепко растерла полотенцем.
— А теперь побыстрее одевайся, — сказала мама, — не то ты насмерть простудишься.
Но у Лоры все тело налилось теплом. Никогда еще она не чувствовала себя так чудесно. Ей хотелось прыгать, скакать.
— Удивляюсь тебе, Лора, — сказала Мэри. — Я бы ни за что не вышла под такой проливной дождь.
— Ax, Мэри, если б ты видела ручей! — воскликнула Лора. Потом она спросила: — Мама, а можно я еще посмотрю на него после завтрака?
— Нет, нельзя, — сказала мама. — Нельзя, пока идет дождь.
Но после завтрака дождь перестал. Засияло солнце, и папа сказал, что Лора и Мэри могут пойти вместе с ним прогуляться вдоль ручья.
Воздух был свежий, сырой и чистый. Пахло весной. По голубому небу плыли громадные облака. Весь снег сошел с земли, и она напиталась влагой. С высокого берега Лора по-прежнему слышала, как ревет ручей.
— Ну и погодка, — сказал папа. — В жизни такой не видывал.
— Это потому что год кузнечиков? — спросила Лора. Но папа не знал.
Они прошлись по высокому берегу, удивляясь знакомым местам. Ревущий, пенящийся ручей все изменил. Там, где были заросли дикой сливы, из воды выступал невысокий, покрытый пеной кустарник. Плато стало круглым островком. Вода ровным потоком обтекала его и опять становилась широкой, бурлящей рекой. Высокие ивы, которые росли возле заводи, превратились в коротенькие деревья, стоящие посреди озерца. За ними лежала сырая черная земля, которую распахал папа. Он посмотрел на нее и сказал:
— Теперь уже скоро я смогу посеять пшеницу.