Получив приказ начинать переправу, Прохор подал команду. Тотчас же людской и лошадиный поток хлынул в реку. Весело завизжала гармоника. Мужские голоса подхватили:
Эх, яблочко, куда котишься,
Как в Дон попадешь, охолонишься…
— О мати божья! Царица небесная! — по-дурному орал чей-то визгливый голос. — Вода-то ледяная, как в бане!..
— Ого-го… Эге-ге-ге!..
Старые кавалеристы, особенно такие опытные наездники, как донцы да кубанцы, подтянув стремена, переправлялись стоя в седлах. Неопытные же молодые парни предпочитали плыть на лошадях, не слезая с седел. Другие в одежде плыли рядом со своими лошадьми, держась за хвосты, поводья или гривы.
Заметив переправлявшихся красных конников, белые стали бить по ним из орудий ураганным огнем. То там, то здесь взвивались пенящиеся фонтаны воды, раскидывая вокруг мельчайшие брызги. Со свистом барабанил по воде шрапнельный дождь… Пехотинцы VIII армии, стуча от холода зубами, живо отталкивали от берега плоты с оружием и одеждой и торопливо тянули их к правому берегу…
Вниз по течению реки плыли людские и лошадиные трупы, тысячи крупной и мелкой оглушенной рыбы.
— Давай музыку! Давай музыку! — стоя в седле, хрипло орал какой-то дюжий конник с огромным чубом.
— Гроб с музыкой!.. — подхватил второй, перекрещенный пулеметными лентами.
— Даешь музыку! — крикнул еще кто-то. — Вальсу!..
Поблескивая медью труб, на мохнатых белых лошадках стоял на берегу музыкантский взвод. Старый усатый капельмейстер взмахнул руками, словно намереваясь взлететь над рекой. Духовой оркестр грянул «Девятый вал».
— Ура-а!.. Ура-а!.. — разносились по реке торжествующие крики.
— Даешь, хлопцы, с музыкой прямо в рай небесный! — хохотал усатый кавалерист.
На грузных вороных лошадях к реке подскакали артиллеристы и с разгона потащили пушки в воду. Вскидывая по сторонам Мириады брызг, галопом влетали в воду четверки вспененных коней, впряженные в пулеметные тачанки…
Закончив переправу первого полка, Прохор, подтянув короткие стремена, встал в седле и тронул жеребца. Но конь не пошел в воду.
— А ну-ка дай ему плетей, — сказал Прохор своему ординарцу.
Казак раза два ожег жеребца плетью. Жеребец взвился на дыбы и ошалело рванулся в реку, чуть не сбросив в воду Прохора. Но Прохор устоял в седле. Вокруг раздались одобрительные возгласы конников:
— Вот это военком так военком!
— Молодчага!
— Казак же! На коне и вырос.
Теперь через Дон стали переправляться другие полки. Духовой оркестр, не переставая, гремел.
— А ну повеселей что-нибудь! — крикнул Буденный музыкантам. Повеселей!.. А то ребятам холодно переправляться.