Прохор заболел. Его отправили в новочеркасский госпиталь. У него оказался брюшной тиф. Недели три он лежал в тяжелом, большей частью бессознательном состоянии. Но могучий организм его переборол болезнь.
Прохора навещали и Виктор и Марина. Привозили ему разные сладости и рассказывали новости. Оба они были в курсе происходящих событий, так как оба они работали в ростовской газете — Виктор литературным работником партийного отдела, а Марина корректором.
— Что же, выходит, что война совсем закончилась? — спросил однажды Прохор у Виктора.
— Закончилась-то она закончилась, — покачал головой тот. — Да, пожалуй, не совсем.
— Что ты имеешь в виду?
— Да особенного-то ничего, — уклончиво ответил Виктор. — Но разговоры разные идут…
— Да ты о чем это?
— Да ладно, после поговорим.
— Нет, ты брось, — вспылил Прохор. — Выкладывай!
— После, Проша. Ты человек больной, расстраивать разными слухами тебя не стоит.
Прохор слабой, исхудавшей, пожелтевшей рукой схватил за руку Виктора.
— Ну, в чем дело?
— Видишь ли, Проша, все это только слухи. Недавно, говорят, в Москву вызывали Ворошилова и Буденного…
— Ну так что?
— В редакции идут разговоры, что отношения у нас с Польшей неважные…
— Ну-ну?
— Возможно, Первую Конную армию перебросят к западным границам…
— Ох, черт возьми! — привскочил на постели Прохор. — Неужели война с поляками?
— Не с поляками, а с польскими белогвардейцами, помещиками и капиталистами.
— Надо будет скорее подниматься, — озабоченно проговорил Прохор, — а то без меня уйдут наши конармейцы.
— Догонишь.
Прохор замолк, задумался.
— Кто-то мне сказал, что Константин в Англию уехал? — спросил Прохор.
— Да, — кивнула Марина. — Мне Гулден говорил, что он в Англии.
— Значит, Вера к нему поехала?..
— Нет, — смущенно сказала Марина. — Мне просто стыдно о ней говорить… Она уехала со своим любовником, богатым американцем Брэйнардом…
— Вот что! — воскликнул Прохор. — Значит, она с Константином разошлась?
— Просто бросила его, — хмуро сказал Виктор. — Стоит ли о них говорить?
— Но почему же, — проговорил Прохор. — Я думаю, Марине все-таки жалко Веру…