— Опять фельдшером или художником? — спросил Прохор.
— Пока фельдшером… Обещали перевести на клубную работу…
Прохор лег на сено, наполнявшее повозку, и стал смотреть на небо. Широким светлым шляхом раскинулся по небу Млечный путь. Множество ярких звезд усеяло бархатное полотнище небосклона. И от яркости звезд еще темнее кажется наступающая ночь.
— Не пожар ли? — указал Курочкин на горизонт, освещенный заревом.
— Сам ты пожар! — буркнул подводчик. — Луна встает.
И в самом деле, вскоре из-за горизонта всплыла тускловатая, похожая на перезревшую с помятыми боками дыню, луна. Кругом все осветилось призрачным светом. Стали видны темные прогалины балок и буераков, придорожные прошлогодние бурьяны и черные скирды соломы и сена.
— Смотрю я на вас, — сказал Курочкин, ложась рядом с Прохором, — и дивлюсь. Очень уж вы собой напоминаете полковника Ермакова. Уж не брат ли он вам? Кстати, он теперь уже не полковник, а генерал…
— Генерал?! — невольно сорвалось с уст Прохора.
Курочкин усмехнулся.
— Теперь все понятно, — сказал он. — Если не ошибусь, он действительно ваш брат?..
— Ну, положим, что так, — нехотя проронил Прохор.
— Я так сразу же и подумал. Больно уж вы похожи друг на друга. Константин Васильевич, правда, значительно старше вас… Я его знал по Новочеркасску… Выпивали не раз… Знал и супругу его, Веру Сергеевну… Кстати, вы знаете о том, что она уехала с американцем за границу?
— Слышал. По-моему, и Константин тоже где-то за границей…
— Да, уехал он туда, — сказал Курочкин. — И нужно же быть такой иронии судьбы. Константин Васильевич встретил в Новороссийске свою жену с любовником… С горя Константин Васильевич запил с неким ротмистром Яковлевым… У того тоже горе. Какой-то граф Сфорца и князь, что ли, Розалион-Сашальский, с которыми этот Яковлев дружил, убежали от него за границу и увезли с собой общие их деньги и ценности… Вот эти-то друзья по несчастью — Ермаков и Яковлев — пили, пропивая последнее, что у них было… Кстати, оказалось, что этот Яковлев никакой не ротмистр и никаких наград не имел, а он полицейский околоточный надзиратель из шахтерского поселка Горловки… Во время революции бежал из Горловки в Новочеркасск и там, обыграв в карты какого-то гвардейского офицера, раздел его донага. Нацепив его мундир, он выдавал себя за аристократа, гвардейского офицера…
— Куда же они делись?
— Под конец все-таки Константина Васильевича его знакомые усадили на последний пароход, уходивший из Новороссийска… Я еще помог усаживать его… А Яковлев не знаю, куда делся…
Подводчик свернул с дороги в сторону и остановился.