«Почему я не замечала его раньше? — подумала Каролина. — Он знатен, красив, умен. Может, в самом деле стоит остановить свой выбор на нем?»
Но Каролина тут же спохватилась.
«Он даже не сказал мне слов любви. Я не знаю, любит ли он меня. Ведь в самом деле, глупо было бы с его стороны не отвечать на мой поцелуй там, на сцене, когда Рэтт изображал Дон Жуана».
И тут злость на отца и на мать вновь волной поднялись в сердце девушки. Она была очень решительна и поэтому выдернула руку из-под локтя Рэтта, повернулась к нему лицом и искренне посмотрела ему в глаза, словно бы ожидая, что тот обнимет ее, поцелует и скажет слова любви.
Но вместо этого Рэтт, немного склонив голову, абсолютно спокойно и без всякого волнения произнес:
— Знаешь что, Каролина, я тебе могу пообещать многое, но только не одну вещь…
— Какую же? — немного сузив глаза спросила девушка.
— Мисс Паркинсон, — вполне официально проговорил Рэтт, — единственная вещь на свете, которую я не могу вам пообещать — это жениться на вас. Считаю своим долгом предупредить об этом заранее. А так, ты мне очень нравишься, Каролина, — и он протянул к ней руки.
Девушка сначала, в приступе ярости, была готова ударить его по лицу, но потом на ее нежных губах появилась легкая усмешка. Она положила свои руки на плечи Батлеру-младшему и приоткрыла губы.
— Ты не хочешь снова побыть Дон Жуаном? Снова живые картинки…
Батлер наклонялся все ближе и ближе, пока их губы не соприкоснулись.
И этот поцелуй вновь пробудил в девушке чувства, уже немного притупившиеся после бессмысленной ссоры с отцом.
Рэтт чувствовал, как дрожит у него в руках ее тело — и он опомнился первым.
Он мягко отстранил Каролину от себя и наставительно сказал ей:
— Не стоит так распаляться, мне кажется, твой отец этого бы не одобрил. Да и сам я думаю, что не вправе воспользоваться такой прекрасной возможностью.
Каролина не стала уточнять, что именно имел в виду Рэтт Батлер.
Дул свежий ветер с океана, он нес прохладу в разгоряченный и еще не остывший от дневного зноя Чарльстон.
— Пойдем к воде, — предложила Каролина, и Рэтт Батлер, галантно подав руку, повел ее по середине мостовой, так, словно бы ничего между ними и не произошло.
Если бы кто-то из горожан, страдающих бессонницей, увидел эти два силуэта на ночной улице, то скорее всего подумал бы, что это брат провожает сестру домой, настолько мирной была беседа двух молодых людей, настолько Рэтт Батлер не делал больше никаких попыток добиться расположения первой красавицы на побережье.
Они вышли к набережной. У пирса покачивались небольшие корабли. На корме одного из них мерцал фонарь.