— Я же вам говорил! — воскликнул мистер Паркинсон.
— Это еще ничего не значит.
— Как это ничего? Ваш сын где-то с моей дочерью, а вы так спокойны.
— Мой сын часто не ночует дома. Он уже достаточно взрослый человек, чтобы самостоятельно отвечать за свои поступки.
— Но моя дочь! — мистер Паркинсон подступился к Чарльзу Батлеру. — Где она? Отвечайте!
Старый джентльмен пожал плечами.
— Вам лучше знать. Мне она не сообщала о своих планах. И вообще, мистер Паркинсон, я попросил бы вас покинуть мой дом, женщины и так напуганы.
Мистер Паркинсон зло сузил глаза, и его лицо из багрового сделалось смертельно-бледным.
— Так вы отказываете мне в помощи? Вы не хотите наказать своего сына?
— Я не знаю, за что его наказывать и вообще, все ваши подозрения, мистер Паркинсон, мне кажутся ложными.
— Но они же целовались у всех на глазах.
— Я видел всего лишь спектакль, — заметил Чарльз Батлер, выходя из спальни.
— Я им устрою такой спектакль! — мистер Паркинсон уже грохотал сапогами по лестнице.
Пробегая мимо старого Батлера, он задел его плечом и тот еле устоял на ногах, ухватившись за перила.
Разгневанный мистер Паркинсон вылетел из дома Батлеров, вскочил в свой экипаж и помчался по улице.
Он хлестал лошадей, абсолютно их не жалея, что было не очень-то похоже на бережливого мистера Паркинсона. Но когда он был зол, то забывал обо всем на свете, его уже не интересовал никто другой, кроме самого себя.
Ему была нанесена обида, а он не привык прощать обиды кому бы то ни было.
Ведь он был одним из самых состоятельных людей на побережье, и ему было плевать, что Рэтт Батлер происходит из знатной семьи. Ему было вообще плевать на всех, кроме самого себя…
А в это время Рэтт Батлер уже уговорил Каролину вернуться к себе домой. Девушка долго не соглашалась, боясь гнева отца.
Но что-что, а уговаривать женщин Рэтт Батлер умел. Он проводил ее до самого крыльца и успокоился, лишь когда увидел, как Каролина вошла в дом.
Он еще немного постоял, прислушиваясь, не слышен ли в доме шум ссоры. Но до его ушей донесся лишь приглушенный женский плач.
«Все нормально», — подумал Рэтт Батлер и полностью удовлетворенный собой — ведь не так часто в своей жизни он совершал подобные благородные поступки по отношению к женщинам — вернулся в свое убежище.
Возвращаться в дом к отцу ему не хотелось, ведь и слуги, и родители спали, во всяком случае, так думал Рэтт Батлер.
Он устроился в старом кожаном кресле, забросив ноги на экран камина. Ложиться на топчан, где только что спала Каролина, ему не хотелось. Ведь если он не лег туда раньше, то теперь и подавно в этом не было нужды.