– Я часто вспоминал тебя, Миша…
– Мы здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.
– Я искал тебя.
– Странно. Я никуда не уезжала из Франкфурта и живу там же, где и пятнадцать лет назад, – она все-таки позволила втянуть себя в диалог.
– И каждый вечер покупаешь китайскую лапшу в магазинчике на углу. Я искал тебя, но это не означает, что я тебя не нашел.
– Ты… Ты следил за мной? – Миша потрясена.
– Нет. У нас, безнадежно штатских людей, это совсем по-другому называется.
– Как давно ты за мной следишь?
– Я не делал этого специально, поверь. Всего лишь видел тебя несколько раз… У магазина, с этой дурацкой лапшой.
– Она не дурацкая.
– Прости.
– Значит, ты вспоминал меня?
– Чаще, чем мне хотелось бы, – Айди совершенно серьезен, от улыбки на лице не осталось и следа. – Мне кажется, что-то важное ушло из жизни вместе с тобой. Что-то очень важное.
Не здесь. Он не должен говорить этого здесь, в казенном и неприкаянном месте, среди тесно придвинутых друг к другу столов, телефонов и сейфов. Нужно остановить его, немедленно.
– Мы были детьми. А теперь – выросли. Все изменилось, Вернер.
– Когда-то ты звала меня Айди.
– Ты сам попросил не называть тебя так.
– Ты ничего не забыла.
– Забыла. Хотя это стоило определенных усилий.
– Я очень виноват перед тобой, Миша.
– Не стоит ворошить прошлое.
– И я хотел бы все объяснить.
– Нечего тут объяснять.
– Мы могли бы увидеться? В неформальной обстановке?
– Боюсь, что это невозможно. Нерабочие контакты с подозреваемыми…
– Разве меня в чем-то подозревают? – Айди удивленно вскидывает бровь.
– Я сказала – «подозреваемый»? Прости. Пока ты только свидетель.
– Я сообщил тебе все, что знал. Но если ты интересуешься моим мнением о Готфриде Шолле…
– Меня интересуют факты.
– …он был не очень приятным человеком. С двойным дном. Может быть, даже с тройным.
– А поподробнее?
– Подробности можно получить… к примеру, сегодня вечером. Если ты не занята.
– Я занята, – голос Миши звучит не слишком убедительно.
– Как насчет завтра?
– У меня очень плотный рабочий график.
– На следующей неделе?
– Нет.
– Это смешно, – не выдерживает Ящерица. – Почему ты не хочешь встретиться со мной?
– Я готова встречаться с тобой. Столько, сколько потребуется. Как представитель закона. Не требуй от меня большего, Вернер.
Слова даются Мише с трудом. Ей хочется плакать и хочется, чтобы этот красивый, незнакомый ей мужчина снова стал мальчиком с цыплячьей шеей. Тем самым мальчиком, чьи пальцы так часто сжимали ее ладонь в поисках защиты и понимания.
В поисках любви.
– Я понимаю, – в глазах Айди проступает звериная тоска. – Мне жаль. Ты даже не представляешь, как мне жаль. Но я понимаю.