и не Кандалакша с Петрозаводском. Он явно нацелился на Амстердамскую набережную с крошечными лодками и – английского гвардейца. Доедая яичницу, Вересень наблюдал, как Мандарин пытается поддеть лапой медвежью шапку стража Букингемского дворца и Тауэра. Шапка, как и сам гвардеец, были керамическими.
– Эй, ты! Безродный космополит! – крикнул Вересень дурацкому парню. – Не знаешь, что ли, что англосаксов лучше не трогать? Не разгребемся потом.
Он еще успел подумать, что нужно перевесить гвардейца пониже, чтобы шаловливые лапчонки Мандарина не достали его. А лучше было бы перевесить его еще вчера, чтобы медвежья шапка не повторила судьбу медведя. Но не поздно это сделать и сейчас…
Поздно.
Изловчившись, Мандарин смахнул гвардейца на пол.
И за то время, что он летел к полу, Вересень успел сто раз пожалеть, что в позапрошлом году заменил скрипучий советский паркет, из которого время от времени вылетали плашки, не на ламинат и даже не на паркетную доску, а на плитку. Черно-белые шашечки, как на старых английских (гвардейскую мать их!) кухнях.
Черно-белые шашечки.
Да.
Вересень, ты – идиот.
Так подумал про себя Боря, когда гвардеец встретился с черно-белыми шашечками и разлетелся на куски.
Мандарин, ты – гений.
Так подумал про себя Боря, когда гвардеец встретился с черно-белыми шашечками и разлетелся на куски. А среди останков бравого англичанина блеснуло тельце крошечной флешки. Упав на четвереньки, Вересень двинулся в сторону usb-устройства. С другой стороны к нему, на полусогнутых лапах, двигался Мандарин. Встретившись где-то в районе флешки, они посмотрели друг на друга: Вересень – с восхищением, а дурацкий парень — с чеширской улыбкой.
– Думаешь? – шепотом спросил Боря у Мандарина. – Думаешь, это она? Думаешь, это – они?
Под «ими» Вересень, конечно, подразумевал документы, которые стоили жизни Кате Азимовой. Все эти два года, спрятанные в маленьком керамическом англичанине, они маячили перед носом у Вересня. И Боря ничего – ровным счетом ничего! – не подозревал. Воистину, если хочешь спрятать что-то получше, да так, чтобы и концов не нашли – выставь это «что-то» на видное место!
Трясущимися пальцами Боря подхватил флешку и опрометью бросился в комнату, к компьютеру. Мандарин потрусил за ним и немедленно оккупировал Вересневскую шею. Осторожно поглаживая кота, Вересень открыл папку, отобразившуюся на мониторе. В ней оказалось еще с три десятка папок с надписями на немецком языке. Ткнув стрелкой в первую попавшуюся, Вересень обнаружил там какие-то таблицы, схемы и цифры. Другая папка состояла сплошь из фотографий, но Вересень не знал никого из изображенных на них людей.