– Да, мне, бывшему комиссару, только связей с капиталистами-белогвардейцами не хватало.
– Напрасно вы так. Сейчас сын капиталиста-белогвардейца поможет комиссару с выбором.
Капитан обращается к менеджеру, что-то долго ему говорит. Менеджер смотрит на молодого офицера, затем на заказчика. Зелен видит, что Вейкли в замешательстве. Зелен в Лондоне ночами, а потом на корабле усердно учил английский, но быструю речь ему понять трудно. Менеджер что-то отвечает переводчику. Иван Слободски опять долго говорит, видно, убеждает. Несколько раз повторяет одно и то же. Наконец Бейкли кивает и быстро уходит.
– О чем вы беседовали? – подозрительно спрашивает Моисей Семенович, хотя кое о чем начинает догадываться.
– Я предложил Бейкли вознаграждение, если он выдаст один секрет. Сейчас он отправился к директору сообщить, что вам ничего не подошло.
– Зачем?
– На фабрике есть изделия, которые предназначаются только для американской армии. Но русский заказ велик, и хозяин его не упустит. Давайте подождем, посмотрим, что будет.
– Я сообразил, что вы предлагали этому типу взятку. Но у меня на взятки денег нет.
– Я решу эту проблему, – успокаивает капитан. – Мы с отцом заплатим менеджеру из средств нашей семейной компании. Поймите, мы очень переживаем за Россию и рады чем-нибудь помочь.
Минут через пятнадцать Бейкли возвращается с Фридманом.
– Нашему союзнику не подошел ни один из этих прекрасных образцов? Мне очень жаль. Но лучше наших изделий в Америке вам, господин генерал, не найти.
– У меня есть подозрение, что вы шьете не только то, что показываете, – поддерживает игру переводчика Моисей Семенович.
– Откуда у вас такие сведения? – Мистер Фридман настороженно оглядывает присутствующих. Его маленькие темные глазки сверлят собеседника насквозь. Зелен видит, как сжался менеджер, и без перевода понимает смысл вопроса.
– У нас свои каналы информации, – многозначительно поясняет советский визитер.
Бизнесмен. долго думает, сильно наморщив лоб, снова оглядывает советского клиента:
– О каком количестве изделий идет речь?
– О десятках тысяч, – отвечает Зелен.
– О'кей. – Продолжая морщить лоб, Фридман смотрит в глаза Зелену: – Вы еврей?
– Да, а какое это имеет значение?
– Большое. У нас с вами есть особая причина ненавидеть Гитлера. Хорошо. Идите за мной.
Миновав длинный коридор, они попадают в цех. От шума станков хочется зажать уши. Здесь много чернокожих, почти одни мужчины. На родине Зелена в подобных производствах заняты девушки и женщины. Хозяин шагает дальше. Они минуют цех, попадают в следующий, где рабочие по лекалам разделывают шкуры. Здесь потише, зато нестерпимо пахнет мездрой и клеем. Теперь уже хочется зажать не уши, а нос.