«Я свояк вашего друга Николая Вострикова. У вас нет выхода. Микоян вас сдал. Подпишите только на себя. Согласитесь, что лично хотели убить наркома. Можете никого больше не указывать. Если вы этого не сделаете, арестуют Клаву и Мишу. Если подпишите, жизнь вам сохранят, а семью оставят в покое. Завтра следователя заменят. Я вас больше не увижу».
Моисей Семенович кивком дает понять, что текст прочитал. Дерябин, продолжая орать, идет к столу, закуривает и сжигает листок.
– Я подумаю, – тихо говорит Зелен.
– Подумай, жидовская сволочь! – вопит Дерябин и вызывает конвоиров.
Зелена уводят в камеру. В ней больше пятидесяти заключенных и только двадцать коек.
– Туган, смотри, сам начальничек Главспирта возвернулся!
– Точно, Петух, а я думал, его уже шлепнули. Хотел чифирчиком помянуть.
Но блатных в камере мало, больше политических. Несколько заключенных встают и стеной идут на воров. Те сникают:
– А мы что? Мы ничего… Шутканули только…
Сокамерники сочувствуют Зелену, которого двое суток держали на ногах. Зелену освобождают место. Моисей Семенович благодарит, ложится на койку, но уснуть не может. Так и лежит с открытыми глазами до утра.
Утром его ведут на допрос, и он делает добровольное признание.
Екатеринбург. 2000 год. Март
В одиннадцать часов по местному времени к подъезду отеля «Урал» подкатывает черный лимузин с затемненными стеклами. Из дверей отеля выходит Алекс Слободски в великолепном синем костюме в мелкую полоску и при галстуке. Водитель в униформе распахивает перед ним дверцу салона. Алекс жестом указывает, что предпочитает сесть впереди, усаживается на переднее сиденье, и лакированная черная сигара плавно трогается с места. С небольшим интервалом с автостоянки отеля отчаливает темно-зеленый седан «Рено» и у первого перекрестка нагоняет лимузин. Перед светофором обе машины стоят рядом. Затемненные стекла не дают возможности заглянуть снаружи в чрево лимузина. Зато салон «Рено» просматривается прекрасно. Даже серьгу в ухе пассажира разглядеть не составляет труда.
Некоторое время они так, вместе, и катались по городу. Неожиданно лимузин резко прибавил скорость, и «Рено» начал постепенно отставать. Гонка по Сибирскому тракту длилась несколько минут, затем лимузин, резко сбросив скорость, свернул в подворотню старинного дома. Дом, видно, подлежал реконструкции; его окружали строительные леса. За двором тянулся пустырь, заваленный стройматериалами. Ни на строительных лесах, ни во дворе заброшенной стройки жизни не наблюдалось.
Темно-зеленая иномарка притормозила у подворотни, двое парней выскочили из машины и зашагали во двор. Черный лимузин, за которым они так упорно гнались, исчез. «Следопыты» переглянулись, пересекли двор и направились к пустырю. Как только они миновали штабели уложенного кирпича, на них набросились четверо, повалили на землю. Через минуту оба были связаны и могли только мычать: клейкая лента членераздельных звуков не пропускала. Связанных братков Андрей, Женя и Натан заволокли в просторный гараж, где ловкач Сергей и затаил своего черного монстра: старые ворота ремонтники сняли, а новых не навесили.