— Что за чушь!
— Вовсе нет! — горячо возмутилась Эвелина. — Плохое зрение возникает в результате подавления в момент бессознательности.
— О чем ты?
— Ну, например, тебе пять лет, ты идешь с отцом в парке, засмотрелся на что-нибудь, и врезался лбом в дерево. Тебе больно, на лбу шишка. А в это время отец кричит на тебя: «Ты ничего не видишь!» Мозг фиксирует команду, зрение портится. Эпизод влияет на всю жизнь. Если во время процессинга этот случай стереть, зрение может улучшиться.
— Весьма интересно.
— Давай проверим, — Эвелина взяла журнал и, встав на другой стороне комнаты, начала спрашивать буквы, которые он безошибочно назвал.
— Ну, вот и первое улучшение! — она захлопала в ладоши.
— Ты что, издеваешься надо мной? Я не помню, кто я, а ты говоришь об улучшении.
— Но ведь это же здорово, иметь хорошее зрение.
Он раздраженно пошел по коридору.
— Здесь кухня, туалет и ванная, — рассказывала Эвелина.
Лычкин заглянул в каждую дверь, только чтобы отметить, что совершенно не помнит, был ли он когда-нибудь здесь. В зеркале в ванной поймал свое отражение. Мужчина около сорока лет. В глубоко посаженных глазах притаился страх. Кто ты, незнакомец? Провел рукой по щеке. Очевидно, брился он не более двух дней назад.
— Хочешь принять душ?
Посмотрел на высокую женщину в дверях. Почему она не оставит его в покое?
— Да, хочу, — Лычкин принял из ее рук свежее полотенце и халат. Заперев задвижку, прижал нос к махровой ткани. От халата исходил слабый запах одеколона, который ни о чем не говорил.
Вытираясь после душа, Евгений приоткрыл дверь. Из комнаты доносился голос Эвелины. Лычкин замер, превратившись в слух.
— Да, все хорошо. Он в ванной. Что сказать? Хорошо. Хорошо. Буду держать в курсе.
Кто был этот человек, которого нужно держать в курсе?
Надев халат, заглянул в комнату и заметил, что Эвелина поспешно положила телефон на журнальный столик.
— С кем ты разговаривала?
Она вздрогнула, но заставила себя ответить.
— Андрей Щербаков интересовался твоим состоянием. Он хочет с тобой встретиться, как только ты придешь в себя.
— В себя приду, когда все вспомню. А этот Щербаков пусть зайдет и объяснит, как могло случиться, что на курсах по улучшению жизни я потерял память.
Субботний денек выдался пасмурным. Жара, наконец, отступила. После ночного дождя повеяло прохладой. Карина поняла, что не знает, как вести себя с этим ставшим вдруг чужим человеком, формально продолжавшем оставаться в статусе второй половинки. И хотя к этой теме они не возвращались, находиться в одном пространстве стало мучительно неудобно. Все совместные занятия разом исчезли, и Карина без конца задавала себе один вопрос: «А что же у них было общего раньше?» Желая отвлечься, затеяла уборку. Дмитрий, раньше бравший на себя чистку ковров, на этот раз не оторвался от телевизора. В дверь позвонили. Прижимая к себе загоревшего сынишку, Карина особенно остро поняла, как соскучилась. Когда они вместе с Сашей помахали в окно бабуле и дедуле, возник вопрос обеда. И тут Дмитрий предложил сходить в Макдональдс. Саша радостно захлопал в ладоши и сразу же выпросил хэппи мил. Карина привела себя в порядок, не переставая радоваться своевременному возвращению сына. В тот момент, когда они вышли втроем на улицу, ей показалось, что они снова счастливая семья. Она держала теплую ручонку сына, радуясь, что Дмитрий отвечает на его бесконечные «почему». В Макдональдсе заняли столик на улице и, время от времени подкармливая нахальных воробьишек картошкой, быстро расправились с заказом.