Я не могу проиграть (Лисицына) - страница 74
— О чем вы?! Конечно. Маму я буду беречь теперь от всего. Знаете, я когда ее увидела на этой койке с привязанными руками, то сразу ее простила. Я же обвиняла ее во всем, поэтому и ушла, просто не могла ее видеть, — я вытерла глаза.
— Ну ладно, ладно, — успокаивала меня Ольга. — Все уже позади. Надеюсь, твоя мама поправится, а ты больше не будешь так необдуманно поступать.
— Ладно, — улыбнулась я сквозь слезы. — Мне пора, завтра рано вставать на работу.
Я спустилась на лифте, и у двери столкнулась нос к носу с Вадиком.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.
— Жду тебя, — он подошел ближе.
— По-моему это глупо, я могла бы остаться здесь на ночь.
— Ты бы вышла утром.
— И ты бы ждал меня до утра?
Он кивнул, глаза у него были как у побитой собаки.
— Что ты хочешь? — спросила я жестко.
— Я просто хотел увидеть тебя.
— Ну, вот посмотрел и хорошо, я пойду, — я попыталась обойти его, но он взял меня за руки.
— Прости меня.
— Больше всего на свете мне хотелось уткнуться в его такое родное плечо и поплакать, а он бы гладил меня по голове как когда-то давно, когда мы были друзьями, но вместо этого я спокойно сказала:
— Все к лучшему, дай пройти.
— Вика, я дурак, я себе места не находил, я…
— Перестань, не надо ворошить прошлое…
— Но нам же было так хорошо вместе.
— У нас разные дороги. Тебе нужно одно, а мне другое.
— Я люблю тебя, — он опустился на колени и спрятал лицо в моих ладонях. Я не знала, что делать, я все еще тянулась к нему, но в то же время понимала, что нельзя снова допустить этого. Я освободила руки и присела рядом.
— Не надо стоять на коленях, тебе это не идет.
— Я виноват, прости меня. Что мне сделать, чтобы ты вернулась?
Я вздохнула и решила сказать ему правду.
— Я не та девушка, которая тебе нужна, и я не люблю тебя.
— Не любишь? — вид у него был как у обиженного ребенка. — Но ты же говорила…
— Говорила, потому что ты хотел это слышать. Я знала, что мне не надо было это начинать, повторяю тебе — я не та девушка, которая тебе нужна.
— Нет, это я не тот парень, который тебе нужен, — он отпустил меня так резко, что я покачнулась. — Я все понял. Будь счастлива, — он развернулся и почти бегом побежал от меня прочь как от прокаженной.
Я села на ступеньки и заплакала. Мне надо было сказать ему это еще давно, мне не надо было ехать с ним на юг. Мне вообще не надо было уезжать, тогда бы не случилось всего этого. А все из-за того, что я думаю только о себе, я — страшная эгоистка. Так, хлюпая носом и кляня себя последними словами, я добралась до машины.
Глава 24
Вера Ивановна поговорила с директором школы, и для меня сделали исключение, во-первых, простили, что я пропустила две с лишним четверти, а во-вторых, разрешили сдавать материал постепенно, изучая его самостоятельно. Так что теперь дел у меня прибавилось, в свободное от работы и посещения больницы время я сидела над учебниками, пытаясь в сжатые сроки выучить то, что другие уже давно прошли. Не знаю, как бы я справилась, если бы не постоянная поддержка и помощь со стороны Андрея и Лены. Надо сказать, что мы не стояли на месте, а постоянно расширялись, находя новые места для торговли и нанимая новых продавцов. Теперь, больше чем раньше, мне были нужны деньги на лекарства и витамины для мамы, а также приходилось делать подарки нянечкам и медсестрам. Маме становилось лучше с каждым днем, но до полного выздоровления ей было еще далеко. Она все еще чувствовала себя очень подавленной и особенно больно ей было от того, что она находится в психушке. Мама избегала разговоров со мной на эту тему, поэтому всю правду маленькими порциями мне рассказывала Вера Ивановна. Мама очень много плакала, но слава Богу, больше не думала о том, чтобы уйти из жизни. Она всегда была достаточно сильным человеком, поэтому я надеялась, что у нее все получится. В ее палату я принесла телевизор, который отвлекал ее от мрачных мыслей. Как-то раз, после ужина, она посмотрела мне в глаза и спросила: