Ибрагим-паша и появился именно оттуда – из рваных, размазанных теней, что окружили, как стая воронов, высокую узорчатую арку. Куда она вела, Орыся даже представить боялась и потому смотрела лишь на Ибрагима-пашу, смотрела с испугом и настороженностью, как смотрят на необъяснимое чудо: в готовности либо принять его безоговорочно, либо бежать прочь без оглядки.
Однако убегать не пришлось. Ибрагим-паша вдруг улыбнулся. А потом он как-то незаметно оказался совсем рядом и взял ее за руку.
В прошлом сне она видела его пальцы: в крови, мизинец на правой почти оторван, костяшки содраны, – но сейчас ни крови, ни ссадин, только перстни с драгоценными камнями. Орыся подивилась было таким переменам, однако оставила удивление – это же сон, всего лишь сон, а в нем возможно все. Там даже мертвые становятся живыми и нет ни тлена, ни смерти, ни утрат. Там птица Симург, извечная покровительница и само бессмертие, воскрешает из пепла ушедших навсегда. И это, наверное, правильно.
«Да, именно так, – кивнул великий визирь, уловив ее мысли, – здесь я постараюсь быть с тобой как можно дольше. Постараюсь защитить, предостеречь… Пойдем, кое-что покажу». И повел куда-то, держа за руку. Орыся не сопротивлялась, слова Ибрагима-паши успокоили и вселили в нее уверенность, что все сейчас происходящее не что иное, как чья-то добрая воля.
Только добрая.
Шли довольно долго. Она почти не оглядывалась по сторонам, лишь мельком отмечая многочисленные переходы и лестницы, ведущие куда-то вниз, вниз и вниз. И все время старалась не отрывать взгляда от руки визиря: живой, с гладкой кожей, теплой… Путеводной нити в этом мире сна.
Остановились возле узкого окна, забранного решеткой. «Узнаешь?»
Она пригляделась. Как странно: они ведь сейчас внутри дворца и это окошко должно быть обращено наружу. Да оно и не окно вовсе, а щель… крестовая щель с двумя расширениями…
Бойница.
Зарешеченная бойница, за которой – каземат. Их каземат. Надземная темница.
«Смотри. – И Ибрагим-паша совсем без усилий, как ей показалось, вытащил один из камней рядом с решеткой. Потом следующий. – Ты все запомнила?»
Орыся кивнула, хотела еще о чем-то спросить, но Ибрагим-паша вдруг крепко сжал ее левое запястье, и она…
Она проснулась.
Долго лежала, отрешенно глядя в потолок. Сон не улетучился, не исчез, помнилось все в подробностях, особенно рука Ибрагима-паши и его пальцы, вырывающие камень из-под решетки, а потом крепко сжимающиеся на ее запястье…
Что это было? Наваждение? Или вещий сон, открывающий двери?
Как странно… Девушка невольно посмотрела на свою левую руку, словно ожидая увидеть на ней следы от пальцев мертвеца. Ничего, естественно, не обнаружила, но ощущение хватки не проходило, так и мерещились чьи-то пальцы на коже. Вздохнула.