Так вот как они доработали свое заклинание?! Превратили его в миниатюрный вариант крематория для лишенных магии колдунов?
И пусть магический огонь напрямую на меня не действовал, но держать сгорающего заживо, орущего от боли человека… черт побери, это дико! И дико больно!
Внезапно очередная яркая вспышка сменилась абсолютной темнотой. Неведомая сила вздернула меня вверх, а потом швырнула обратно. При падении я как следует приложился о что-то твердое, так, что звездочки перед глазами замельтешили, и взвыл.
Болело все.
Азарвил… его не было.
«Надо найти, может, еще не сбежал», — мелькнула мысль, и я с трудом попытался пошевелиться, но помешали какие-то путы.
Вокруг что-то надрывно звенит. Или это звенит в моей голове?
Во рту стоит привкус крови, перед глазами мутное марево, сквозь которое удалось разглядеть силуэты склонившихся людей.
Они что-то спрашивают, но звон, этот чертов звон и гудящая голова не позволяют разобрать слова. Хочется обхватить голову руками, но по-прежнему что-то мешает.
Титаническим усилием я вернул зрению резкость и тут же почувствовал, как из груди рвется нервный смех.
Смешно стало от того, что надо мной склонились менты. Настоящие, земные! А нахожусь я в музее, том самом, откуда сбежал с Азарвилом несколько недель назад.
О, судьба, сегодня ты невероятно оригинальна!
И впрямь, куда еще я мог попасть, раз сделка с колдуном «аннулирована»?
— Слушай, Вась, да этот придурок, походу, реально под наркотой, — брезгливо произнес один из ментов.
— А ты сомневался? — хмыкнул другой, похоже, тот самый Вася. — Какой нормальный человек залезет в музей голышом и обмотается бинтами мумии?
Обмотается бинтами?!
Скосив глаза вниз, я наконец увидел, что же так сковывало движения, и к хохоту добавился отборный мат. Нет, я не просто неудачник! Я только что узрел, как мое некогда невероятное везение повернулось ко мне голой задницей и попутно продемонстрировало средний палец.
Забыв о боли, я со злостью дернулся в чертовых бинтах. Но хотя магии в них не было ни капли, самостоятельно избавиться от «упаковки» не смог. Поэтому не оставалось ничего другого как прохрипеть:
— Эй, мужики, вы меня не распутаете?
— В отделении распутают, — громыхнул Вася и заржал.
А потом меня грубо и совершенно не эстетично поволокли на выход.