Я растерялся.
— Вот ручка, — кивнул капитан второго ранга и поднялся из-за стола.
«Пишите рапорт» — и все? Так просто?
Краем глаза я видел, как Иванов шагает по кабинету.
Встать бы и сказать, что ничего я писать не буду, что вообще он еще посмотрит, какой я маменькин сынок… «Пишите рапорт»!
Ну и напишу — подумаешь…
— Знаете ли вы, товарищ юнга?.. — Иванов остановился у окна, спиной ко мне. — Знаете ли вы, что писал Александр Васильевич Суворов адмиралу Ушакову после победы русского флота при Корфу? Что желал бы быть в том сражении под начальством Ушакова хотя бы мичманом! Суворов — и хотя бы мичманом! Впрочем, не только писал, но приехал на корабли Черноморского флота и экзамены на мичмана сдал…
Но тогда авиации не было… Я тоже смотрел в окно — на кусок чистого, голубого неба над соснами. (Вот и солнца хоть отбавляй!) Хотя, если говорить честно, то дело не в авиации. Он мне не верит — думает, испугался. Думает — мозоли. Вот если бы школа была построена, он бы так не говорил.
— Первый залп Октябрьской революции — залп крейсера «Аврора». Именно матросам доверял самое ответственное Владимир Ильич Ленин. И сейчас — Одесса, Севастополь, Ленинград. Всюду моряки!
…Или, еще лучше, если бы добрались мы до фронта! Не было бы этого разговора.
— А через Северный полюс в Америку — кто? — сказал я. — Чкалов! А Талалихин, Гастелло?
— Да. — Капитан второго ранга кивнул. — Правильно и это… — Усмехнулся. — Пишите, я продиктую. Начальнику школы юнг капитану второго ранга Иванову. От юнги Савенкова…
«Запомнил!..» Я вытер вспотевшую ручку обшлагом шинели.
— …Ввиду того, что я хотел быть летчиком, прошу списать меня…
Тут капитан второго ранга замолчал, и я испугался, что он передумал.
Потом вспомнил про Юрку и Леху и еще больше испугался — а как же они? Их тоже отпускают? Или они не писали?
У меня дрожали руки. Значит, домой?
— Прошу списать меня… — повторил Иванов, снова отходя к окну.
Но как же Леха и Юрка?
— …Прошу списать меня по окончании школы юнг в летную часть в качестве стрелка-радиста… Подпись и число. Все.
Я долго смотрел в его спину.
Капитан второго ранга молчал.
Потом спросил:
— Написали?
— Да.
Он обернулся, и я встретил почти на ощупь твердый взгляд, потом увидел его тщательно выбритый подбородок, убийственно белый срез подворотничка.
Иванов подошел, взял у меня рапорт. Положил его в папку и тщательно завязал тесемочки. Щелкнул ключ в ящике стола.
Мне показалось, что во мне что-то щелкнуло. И отлегло от сердца.
Я вскочил:
— Разрешите идти?
— Только Заяц и вы написали рапорты, — сказал Иванов. — Чудинов и Железнов отказались. Из этих ребят моряки получатся.