Басир на всякий случай достал саблю. Пусть вид оружия испугает тех, кто посмел творить бесчинства. Но, выйдя из-за камня, воин остолбенел на месте, вмиг позабыв, что собирался вступиться за честь глупой девушки.
Напротив него в келье и впрямь находилась Элиана. Простая рубашка, которую она носила, была спущена с плеча, ткань обнажила небольшой холмик груди, по которому скользила темная ладонь. Почти закрыв ее тело своим обнаженным торсом, к ней приник мужчина, которого трудно было узнать со спины. Веки Элианы были прикрыты и только чуть дрожали, поцелуй приглушал сладостный вздох. Ее руки, казавшиеся бледными на фоне крепкой мужской спины, гладили его кожу. Ногами она обвила его талию. Тела пульсировали в едином ритме.
Вдруг веки девушки открылись. Какой-то миг она смотрела сквозь Басира, будто не видела хозяина, и вдруг глаза Элианы стали огромными. Она вскрикнула, отталкивая от себя любовника, и тот, проследив ее испуганный взгляд, обернулся назад. Басир не произнес ни звука, но его вид был так грозен и страшен, что те двое, наскоро закрываясь одеждой, едва не склонялись ниц от вины и страха. Вот они уже почти одеты, на мужчине рубашка, а пояс никак не завяжется, руки не слушаются. Элиана вскочила в шаровары и запоздало поняла, что ее грудь все еще призывно виднеется из растянутой и сползшей горловины рубашки.
— Как твое имя? — спросил Басир. Его голос звучал спокойно и ровно, что не обмануло пойманных им бесстыдников.
— Закария ибн-Дауд, — еле слышно ответил тот.
И точно, это был один из лучников. Отличный стрелок, если верить рекомендациям, дисциплинированный воин. Он мог бы добиться высокого звания, если ничем не опорочит себя.
— Уходи, — сказал он. — И пока ни с кем не говори до моего распоряжения. Я лично навещу твоего командующего.
Взгляд Закарии был красноречивее любых слов. Он не осмелился просить, но беззвучно взывал к милости. Басир медленно отвернулся от него, и лучник, бросив косой взгляд на девушку, побрел прочь, одеваясь на ходу.
Они остались вдвоем. Элиана, наконец, подняла голову и осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Я знаю, что ты гневаешься, — произнесла она.
— Молчи, — предупредил Басир.
— Знаю, поскольку мой отец разгневался бы так же, будь он на твоем месте, — продолжила девушка, делая шаг к нему навстречу. — Но поясни, в чем наша вина?
— Как ты смеешь?! — от негодования у Басира вдруг не оказалось подходящих слов. Он знал, что очень зол, но не мог высказать причину. — Этот достойный муж втоптал в грязь свое имя! А ты…
— Он пожалел бедную еврейку, как пожалел ты и наш владыка.