Амир тут же сломал печать и раскрыл свиток. Забыв о посетителях, которых не считал важными, он углубился в чтение. А спустя несколько минут бросил свиток на стол. Его лицо было мрачным, но злость бесследно исчезла, оставив разве что сожаление и огорчение. Салах ад-Дин умел найти ключи к любому сердцу, его слова могли успокоить бурю.
— Уходите, — сказал он.
Склонившись в пояс, старик и девушка, пятясь, покинули кабинет. В коридоре, когда дверь за ними закрылась, Натан бен-Исаак распрямился и, не оглядываясь, пошел прочь. Элиана поспешила за ним.
— Ты что-то хочешь сказать? — спросил он.
— Вы обманули султана, — Элиана не спрашивала, но ожидала пояснений.
— Не обманул, — хитро улыбнулся старик, — а опередил события. Я и впрямь подумываю об этом. Пока что ты показала себя с наилучшей стороны. Преданная, внимательная, любопытная, упрямая. У тебя есть необходимые навыки. Да, да, это хорошая мысль.
Он шел, бормоча под нос, будто обращаясь к самому себе.
— О чем вы говорите? Я не собираюсь ничему у вас учиться.
— Разумеется, нет, — Натан бен-Исаак остановился и повернулся к ней, заложив руки за спину. — Разумеется. Кстати, верни мне тот свиток, что оставила под рубахой.
Элиана дернулась назад, но стоящие неподалеку стражники, услышав окрик старика, без труда поймали беглянку.
— В самом деле, ты же не думала, будто я так глуп, — он, нисколько не смущаясь, извлек из-под ее рубахи спрятанный в складках ткани свиток, и кивнул стражникам. Те отпустили девушку, не забыв болезненно толкнуть напоследок.
Элиана чувствовала себя растоптанной, обманутой. Неужели она по своей глупости подвела господина?!
— Значит, вы всё знали. И то послание…
— Ничем не отличается от того, что я держу в руках, — улыбнулся старик. — Я сделал точную копию, не изменив ни единой буквы. Моей задачей было проверить, что сделаешь ты.
— Зачем? — Элиана растерянно смотрела на него, не понимая, радоваться или бояться.
— Наш народ терпит великие горести, — ответил Натан бен-Исаак, направляясь к воротам. — Наши братья и сестры умирают в страшных муках, над женщинами чинят насилие, детей пытают и убивают без жалости. Если в эти смутные времена кто-либо из евреев вдруг оказывается полезен своим врагам, умеет не только выжить, но заслужить доверие и благосклонность, это свидетельствует о многом.
— А если это всего лишь удача? — недоверчиво хмыкнула девушка.
— Вот уж глупая! Не бывает «всего лишь» удачи. А удачливый еврей — это еще большая ценность, чем просто умный и смекалистый, — он добродушно улыбнулся и вытер глаза, увлажнившиеся от яркого света солнца.