Нет, я не самонадеян. Просто знаю, что неплохо выгляжу. Нравлюсь почти всем женщинам. Вернее, не почти, а всем. Волосы, татуировки. Им нравятся плохие парни, а я плохой. Что тут скажешь?
Но эта девочка не избалована земными наслаждениями. Сразу видно. Неопытная, оттого и нервничает. Может, еще и девственница.
Да нет, вряд ли… с такой-то внешностью!
Она заполнила бланк, возвращает его мне. При передаче бланка случайно соприкоснулась со мной пальцами. Отдернула руку как ошпаренная.
Странно. Обычно женщины стремятся меня потрогать.
Я смотрю в бланк, читаю ее имя.
Мия Монро.
Вот-те на, почти Мэрилин Монро, но не совсем.
Я не вслух это сказал?
Я глянул на нее. Она смотрит в сторону холла.
Вроде нет. Слава яйцам.
– Мне нужны данные вашей карты, и мы закончим. Деньги с карты будут списаны только по выселении.
– Хорошо. – Она наклоняется к своей сумке. Пользуясь случаем, я перегибаюсь через стойку, чтоб посмотреть, какая у нее задница.
Симпатичная попка. Очень.
Только зря я проявил любопытство, вот опять возбуждаюсь.
Она выпрямляется, протягивает мне карту.
Я ввожу сумму в платежный терминал, кладу его перед ней.
– Вставьте карту… теперь пин-код.
Я забираю терминал, жду, когда он дзинькнет.
Дзинь. Вытаскиваю карту из аппарата, возвращаю ей.
На этот раз она постаралась не коснуться меня.
Сует карту в задний карман джинсов. Хотел бы я оказаться на месте этой карты.
Я хватаю ключи от номера «Вид на озеро» и выхожу из-за стойки.
– Сюда, пожалуйста.
Она берет свои сумки, с трудом поднимает их на плечо. Только теперь я замечаю, насколько у нее усталый вид.
Блин, оформляю ее по всем правилам, а она на ногах едва стоит. Ну полный мудак. Разве мама этому меня учила?
– Давайте я понесу. – Я протягиваю руку, хочу забрать у нее сумки.
Она колеблется. Вцепилась в свои сумки, прижимает их к себе.
Что это она? Думает, убегу с ее вещами?
Я опускаю руку, чешу голову.
– Носить ваши сумки – моя работа. У нас здесь нет специальных носильщиков. – Я улыбаюсь, чтоб не показаться совсем уж хамом. Она же все-таки клиент.
Гостья разжимает пальцы, стискивавшие ручки сумок, снимает их с плеча, передает мне.
– Спасибо, – благодарит она своим мелодичным голосом.
Она говорит мало, но если уж говорит… это классно.
Потом она улыбается.
Прежде я назвал ее сногсшибательной. Беру свои слова обратно. С этой своей улыбкой она просто прекрасна.
Не припомню, чтобы в отношении какой-нибудь женщины я употребил эпитет «прекрасна». Это впервые.
Если ей удается быть прекрасной в огромных безобразных темных очках, скрывающих, как я полагаю, лучшую часть ее лица, можно только догадываться, как она выглядит без них.