Захожу в темную кухню, свет не включаю. Открываю холодильник. Свет камеры рассеивает темноту. Я смотрю на содержимое холодильника. Боль и отвращение к себе впиваются в тело, как иголки.
Я просто хочу спастись. Хочу быть свободной.
Свободной, как в тот день, когда умер Оливер.
В тот день у меня словно выросли крылья. Мне казалось, я горы могу свернуть, могу добиться всего, чего пожелаю.
Но добилась я только одного: сменила Оливера на Форбса. Как это меня характеризует?
Я просто чокнутая. С приветом.
Это я и сама знаю.
А уйти от Форбса я не могу. Не могу просто взять и порвать с ним. Женщины вроде меня по собственной воле не расстаются с такими мужчинами, как Форбс.
Я буду свободна только тогда, когда он сам меня бросит.
А он не бросит.
Я знаю это, потому что я идеально подхожу для той жизни, что он наметил для себя.
Я податлива. Послушна. И с виду я такая. Из богатой семьи. Хорошо воспитана, как однажды, я слышала, выразился его отец. Учусь на врача. Буду хирургом, как Оливер. Я не мечтала о медицинском поприще, но Оливер сказал мне, что я должна стать хирургом, значит, быть мне хирургом.
Все эти мои качества абсолютно устраивают Форбса.
Мужчины, такие как он, женщин выбирают по тому же принципу, что работодатели подбирают работников – разумно, методично. Любовь здесь вообще ни при чем, хоть Форбс и убеждает себя, что он меня любит.
Потом в один прекрасный день, в недалеком будущем, я стану миссис Форбс Чандлер. У нас появятся дети, и Форбс по-прежнему будет регулярно меня избивать, вымещая на мне свой гнев и свои разочарования.
На людях мы будем идеальной супружеской парой. За закрытыми дверями наша семья будет воплощением всего, что олицетворяет собой несчастный брак. Изо дня в день я буду притворяться. Буду играть для Форбса роль идеальной жены, как в свое время была идеальной дочерью напоказ для Оливера.
Но едва двери нашего дома закроются, он превратится в чудовище и станет избивать меня до бесчувствия.
Форбс никогда не задавал вопросов о моем прошлом. Никогда не спрашивал о шрамах на тех участках тела, что обычно скрыты под бельем и одеждой.
Помнится, я страшно переживала, когда мы с ним в первый раз вступили в интимную близость. Боялась, что спросит об этих отметинах, а он ни разу не спросил. Я испытывала облегчение, но была разочарована.
Он не спросил, убеждала я себя, чтобы не смущать меня или не расстраивать, привлекая к ним внимание.
А он не спрашивал потому, что ему было все равно. Возможно, мои шрамы и дали ему понять, что я именно такая девушка, какая ему нужна.
Может быть, он понял это в ту же секунду, когда наши взгляды встретились в баре в вечер нашего знакомства.