Мы зашли в "Чайку", и Ваня действительно озадачился:
— Зачем тебе эти наборы? — выпучил он глаза. — Их мореманам цеховики оптом заказывают. Тебе-то зачем?
— Денег предки мало дают, жмутся, — хмуро пояснил я, — а знаешь, сколько стоит вечером девушку выгулять на дискотеку во Дворце молодежи? Ну, если не жаться, конечно? С соком манго там, бельгийскими конфетками и прочими прибамбасами? Много, причем от слова очень. Так что пора и мне вспомнить, что труд сделал из обезьяны человека.
— И что?!
— Во, посмотри рубашку, — я распахнул куртку. — Нормуль?
Гагарин с подозрением изучил, даже пощупал.
— Ну, нормуль. Хорошая. И что?
— Я сам сшил.
Ваня закашлялся.
— Врешь!
— Ха! У меня в этой области, между прочим, талант зарыт. Люблю и умею. Хобби такое. Так что, Ваня, будем сотрудничать дальше и глубже.
Он с большим сомнением воззрился на меня:
— В смысле, буду тебе эти наборы лейблов, пуговиц и заклепок у мореманов покупать?
— Не только, Ваня, не только. Еще ты сбывать будешь.
— Да меня местные за самострок… Если я попытаюсь втиснуться со своим…
— Спокойствие, Ваня, только спокойствие. Не через галёру, а дешево, через комки. За хороший процент для тебя, конечно. Я бы и сам, но у меня паспорта пока нет. Смотри, — начал делиться я своими расчетами, — я прикинул, себестоимость одной пары джинс порядка тридцати-сорока рублей.
— Себе… что?
— Стоимость всех расходуемых материалов, — пояснил я, раздраженно закатывая глаза к потолку, — джинсы я, когда налажусь, могу за вечер шить. Предположим, ты через комки… Все время разные, заметь, комки! Будешь сдавать по сто пятьдесят. Как думаешь, будут уходить?
— Ну, если самострок не слишком палевый…
— Обижаешь. Ты не отличишь.
— Это вряд ли, — усмехнулся он, — его всегда видно.
— Посмотрим, — я демонстрировал непоколебимую уверенность, и Ваню это несколько смущало.
— Если не палево, то за сто пятьдесят через комок улетит, — подвел он черту.
— Отлично. Значит, материал сороковник, комиссия семь процентов от цены – это десять с полтиной… Остается, округляя, сотня. Двадцать тебе, устроит? С каждой проданной пары?
— А если возьмут?
— А что мы делаем плохого? Это даже не спекуляция. Шью я сам, никого не эксплуатирую. А что сильно похоже на оригинальные, так у нас статьи за это нет, и не скоро будет.
— И что, по двадцать пять пар в месяц будешь делать? — он хищно наклонился.
— Разогнался. Я тебе что, раб на галере, так пахать? Три-пять в месяц. Столько мне пока хватит. Ну, по рукам? — спросил я, уже не сомневаясь в ответе.
Оставив Ваню дожевывать обед, я расплатился и ушел.