Процесс шёл, все проникались значимостью заведённого порядка — к общей пользе больных и персонала. Такой порядок можно было не любить, но невозможно было не уважать. В нём есть свой глубокий смысл — когда роли чётко распределены… короче, «по уставу жить — легче служить».
От простоты нравов на «Скорой» сначала я обалдел. Водитель, который, по моим представлениям, должен пребывать в служебной иерархии ниже санитара, может во всеуслышание сказать доктору: «А не пошла бы ты, Манька, туда-то! Мне надо в одно место (вёрст за десять) по своим делам заехать». Фельдшер объявляет врачу непосредственно у постели больного: «На черта ему это делать? С него и магнезии хватит! Дурак ты, Ванька, что на всякую хрень дефицит расходуешь».
Ну, положим, это крайности, свидетельствующие о слабости позиции начальника, умеющего навести порядок у себя на бригаде. Но тем не менее обращение на «ты» и обсуждение лечебной тактики в произвольных выражениях (что значит — не слишком их выбирая) было в порядке вещей. Конечно, толковый фельдшер в присутствии пациента не позволит себе критики в адрес доктора, но после — в машине, курилке либо за чаем — выскажет всё, что думает. При наличии такой свободы в обращении снизу вверх про обращение сверху вниз и говорить нечего.
Не сразу приходит понимание причин. А всё просто.
Первое. Коллектив, выполняющий конкретное задание — полученный вызов, невелик. Водитель, врач или фельдшер — три, редко четыре человека. Долгое сохранение формальных отношений в столь тесной группе работающих и живущих рука об руку людей, как бригада «Скорой», говорит скорее всего о скрытой (в лучшем случае) неприязни друг к другу Если её нет, то тёплые дружеские связи вырастают очень быстро. Хорошая, слаженная бригада — почти семья.
Второе. На «Скорой помощи» нет такого чёткого разграничения обязанностей, как в стационаре. Как правило, у кого руки свободны, тот и делает то, что нужно. Покуда фельдшер вводит больному одно, врач набирает в шприц другое. Пока один накладывает шину, другой собирает капельницу. И так далее.
Третье, и главное. Каждый должен суметь заменить любого, не только шерудя руками, но и работая головой. Фельдшер поедет один на вызов и станет оказывать там помощь точно так же, как врач безо всяких скидок на недостаток образования. Не только больной, которым они занимались, но и врачи в стационаре, если он не проявляет совсем уж запредельного тупоумия, будут вежливо именовать его «доктор». Больным — кивнёт. Коллегам — пошутит: «За «доктора» — спасибо». И поедет дальше трудиться.