Вверх по склону в нашу сторону двинулась небольшая группа.
— Зря вы, пани Рат, на население грешили, — обратил на них внимание Войцех, — вот, похоже, и приглашающие.
— Пока ещё не пригласили, — пессимистично буркнула мышь.
Пессимизм оказался оправданным. К нам прислали пострадавших из сгоревшего посёлка.
— А я что говорила?
— Ну… Хочется всё-таки думать о людях хорошо.
— Когда б мы с Шурой от своей клиентуры хорошего ожидали, наши гробы давным-давно в болоте бы гнили.
— У вас — специфика…
— У нас у всех специфика. «Скорая помощь» называется. Чем лучше для них постараешься, тем вернее на тебя жалобу напишут.
Бетти и Саре достался высокий худой старик с буквально измолотыми в крошку рёбрами справа. Насколько мы поняли, он, споткнувшись, упал, а обезумевшая от страха толпа пробежала прямо по его телу. То, что он дошёл до нас на своих ногах, было просто удивительно.
Войцех увёз женщину, свалившуюся с мостков, — у неё наличествовал сложный перелом плеча.
Рядом с нами остался паренёк, на вид лет четырнадцати. Он бережно поддерживал левую руку на весу правой. Больное место было туго замотано грязной тряпкой.
— Показывай.
Под тряпкой обнаружилось почти здоровое с виду предплечье, на котором просматривалось лишь одно маленькое чёрное пятнышко. Мы вгляделись. Крошечная с виду ранка с обугленными краями уходила в глубь тканей, словно в руку ткнули раскалённой спицей. Маскирующая повреждение краснота отёка ещё не успела нарасти вокруг. Одна-единственная капелька той пылающей мерзости, которой полили реку наши соплеменники!
Я попытался измерить глубину раны чистой иглой от шприца. Игла провалилась до канюли, не найдя дна. Меня передёрнуло. Щёки залила краска стыда за свою принадлежность к обществу, где не только производят подобные вещи, но и экспортируют, чтобы заливать ими волшебные миры, превращая их в безрадостные подобия собственного.
Морфий под кожу. Стерильный бинт. Перевязь, чтобы подвесить руку.
— Зенит, нам номер наряда и маршрут до Озёрной больницы. Замену в Фишеч, если нужно. Здесь ни одной бригады не осталось.
— Поняли вас, девятнадцать. Записываем…
Двигатель вездехода покашлял пару минут, громко чихнул и заглох. Стрелка уровня топлива прочно обосновалась на нуле.
— Послал господь пилота! Сколько в посёлке стояли, не удосужился у соседей канистру бензина спросить! Что, толкать теперь до самой больницы?
Патрик бестолково переминался с ноги на ногу, разводя руками. Оправдываться было бессмысленно.
— Звони, Шура. Вот позор на наши головы! — Люси злобно сплюнула и отправилась проведать пациента. Морфий сработал, боль отступила, паренёк измученно забылся прямо на жёсткой лавке салона. Сожжённую руку он, выпростав из подвески, откинул далеко в сторону, оберегая во сне.