— Ну почему мне так хорошо с тобой?
Обрыв. Под обрывом — омут. Я, не думая, — вниз головой:
— Потому что я тебя люблю.
Вздохнула, повернулась ко мне, обняла за шею и притянула к себе.
В тишине летнего луга раздался резкий щелчок отпущенного стояночного тормоза.
Патрик вновь и вновь сигналит встречному «доджу» в боевой скоропомощной раскраске. Отчаявшись привлечь внимание, разворачивает автомобиль поперёк дороги.
«Додж», люто скрежеща тормозами, останавливается, едва не боднув наш борт. Бригада разъярённо сыплется наружу из открытых дверец.
— Какого?! — Увидав наши белые халаты и изрядно забросанные грязью эмблемы, сбавляют обороты.
— Извините, ребята. Не поняли, что коллег встретили. Вы ж не бело-красные, а зелёные!
Мой вездеход, ввиду его сомнительной принадлежности к медицине (чумовозка, одно слово!), никто не стал из естественного цвета хаки перекрашивать — просто намалевали кресты да надписи по бокам. И то: решили, что «Скорая помощь» на нас написать — кучеряво будет. Так и ездим — «Санитарный транспорт».
— Куда, братцы?
— Пока в сторону Центра. А там — как бог даст и диспетчер скомандует.
— Роскошно. Захватите Смайли до базы.
Девчонка открыла дверцу и потянула за собой ящик. Обожгла взглядом:
— Что, уже надоела?
— Глупышка. Мы ж не на гулянку едем — воевать. Куда тебе-то?
Плечики её вздёрнулись. Гневно отвернувшись, Дженни зацокала каблучками к гостеприимно распахнутой молодцеватым врачом дверце реанимобиля.
— Счастливо, Смешинка! — крикнул я ей вслед.
Она не обернулась. Дверца мягко закрылась, фургон ходко принял с места.
Люси, сидя на капоте, закручивала колечком жёсткий усик.
— С гонором девица… — протянула начальница и, сменив тон, приказала: — Так. Со смешинками и хохотунчиками всё. Закончили. Собрались. Поехали, покуда наш псих не всю ещё деревню перерезал. Заводи, Патрик. С богом.
— Здесь, слава всем богам, этого добра немного, не то что у тебя дома.
Это она о наркотиках. Да, не нашёлся здесь мерзавец, достаточно умный для того, чтобы наладить промышленное производство и сбыт дури. На счастье наше и всего населения. Есть, правда, местная травка — по действию нечто вроде конопельки. Но на взгляд профессионала — это баловство.
Героина, или подобных ему гадостей, прочно держащих употребляющего их в цепких лапах физической и психической зависимости, в этом мире нет. Немногочисленные группки серьёзных наркоманов существуют вокруг десятка человек, наперечёт известных нам и полиции, которые умеют из вполне безобидных лекарств и химикатов, имеющихся на каждой кухне, соорудить жутко токсичную кустарную наркоту.