— Ты, Лешка, не дуйся, — сказал я ему. — Ну, подумаешь, нашел за что. Мы ведь помирились с Женькой. А теперь втроем дружить будем.
— Правда? — обрадовался Веревкин. — А я уж думал, что ты со мной раздружиться хочешь.
На ботанике Анна Ивановна вызвала меня к доске. Но теперь я сразу услышал свою фамилию и, схватив дневник, уверенно пошел отвечать.
— Расскажи, Кулагин, все, что ты знаешь о моркови, — проговорила Анна Ивановна и что-то пометила в классном журнале.
— Морковь — очень распространенное овощное растение, — немного волнуясь, начал отвечать я. — Растение это двулетнее. В первый год морковь образует корнеплод, а на второй у нее появляется цветоносный стебель. Он дает плоды и семена.
Анна Ивановна кивала головой. Это был хороший признак. Она всегда так, молча, кивала, если отвечали правильно.
— Морковь любит рыхлую почву, — приободрившись, продолжал я. — Но свежее навозное удобрение для нее не годится. В таких условиях корнеплод у нее становится ветвящийся и уродливый…
Анна Ивановна не отпускала меня долго. Она велела мне рассказать и о посеве моркови, и о появлении всходов, и об отрастании листьев. А когда я все это рассказал, она приподняла руку над столом.
— Хватит, Кулагин. Ты хорошо знаешь урок. Ну, а как насчет капусты? Ты до сих пор уверен, что кочан образуется из кочерыжки?
— Нет, Анна Ивановна, — смущенно ответил я. — Кочерыжка — это капустный стебель. Когда капустную рассаду высаживают в открытый грунт, у нее продолжают отрастать листья. После поливки, окучивания и подкормки из почки, которая находится наверху у стебля, и образуется кочан.
— Вот теперь верно, — сказала Анна Ивановна. — Дай мне свой дневник.
Скосив глаза, что было силы, я увидел, как она аккуратно поставила в дневнике отметку, и сразу же, обернувшись, показал всему классу, а в особенности Женьке всю пятерню с растопыренными пальцами.
— Молодец, Серега! — похвалил меня Женька, когда, гордый и красный от счастья, я сел на свое место.
Настроение в этот день у меня было замечательное. Но на последней перемене Женька мне его испортил.
— Уговор помнишь? — спросил он. — В милицию пойдем сразу после школы.
Весь урок английского языка я просидел хмурый и беспокойный. А когда отзвенел последний звонок и мы вышли на улицу, я сказал Женьке:
— Может, все-таки не пойдем, а? Может, лучше я сперва отцу скажу?
Но Женька посмотрел на меня так грозно, что я с упавшим сердцем махнул рукой.
— Ладно, пойдем.
— А деньги у тебя с собой?
— Какие деньги?
— Которые тебе Петр Терентьевич давал за помощь.
— Нет, дома забыл!
— Эх ты, растяпа! Пошли за ними.