Я вернулся обратно в кусты, решив, что на сегодня довольно. И вдруг она появилась в окне; она стояла и смотрела прямо на меня.
И улыбалась. И кивала мне.
«Иди сюда, красавчик».
Я подумал о коте. Подумал о собаке. Я задрожал.
И, как тот парень с футбольным мячом, повернулся и бросился бежать; я галопом несся по тихим улочкам, изнемогая от ужаса.
Я дошел до того состояния, когда просто необходимо выпить. В прежние времена стаканчик спиртного всегда меня успокаивал. Снимал тяжесть с души, успокаивал боль, давал ответы на все вопросы. Второй стакан уже шел как по маслу. За вторым следовал третий, за ним четвертый; четвертый непременно требовал пятого и так далее — прямиком к бессоннице, рвоте, облысению, кровоточивости десен, воспалению глаз, кровоизлияниям, ночным кошмарам, галлюцинациям, импотенции, трясучке, расстройству кишечника, сыпи и всему остальному.
Я бросил пить. Я стал ходить на собрания, нервный и взволнованный, Я говорил, что бьюсь над одной тайной. Я не говорил, в чем она заключалась. Пусть думают, кому что нравится. Все равно они узнали бы, что со мной происходит. Потому что они тоже бились над тайнами. Иначе зачем нам эти собрания?
Дом исчез через две недели. Я проверял каждый день. Когда он вернулся, весна была в полном разгаре. Деревья покрылись нежной зеленью, распустились цветы, воздух стал теплым и мягким.
Вернулась и женщина, та, блондинка. Проходя мимо белого домика, я ее не видел, а проходил я каждый день. Она не стояла в дверном проеме, словно знала, что я иду. Иногда я видел ее в окне, но чаще всего она стояла за сетчатой дверью. Иногда на ней был ее красный шелковый халат, иногда — зеленый. У нее была и другая одежда, очень красивая, но какая-то странная — плечи широкие, остальное узкое. Один раз — невероятное, незабываемое зрелище! — она подошла к двери совершенно голая, на ней были только чулки, и встала в дверном проеме; ее чудесное тело купалось в солнечных лучах.
Она всегда улыбалась. Должно быть, догадывалась, кто подглядывал за ней в ту ночь, но женщину это не волновало. На ее лице можно было прочесть: «Может, познакомимся поближе?» Она не сходила с ее лица, эта приветливая, зовущая улыбка. Иногда она манила меня пальчиком.
«Только не с тобой, сестричка. Только не с тобой».
И все же я не мог не приходить к ее дому. Дом, женщина, тайна — все это притягивало меня, как магнит.
К этому времени у меня было уже две теории. Первая — самая простая. Женщине очень одиноко, она скучает и ищет, чем бы отвлечься. Возможно, игры со мной ее возбуждали. В этом маленьком тихом городишке, где основной причиной смерти была скука, ей нравилось искать приключения.