Известный фотограф мод, он собирался создать книгу, фотоальбом, посвященный Мэрилин, — некоторые из выполненных им фотографий впоследствии вошли в десятки книг и альбомов и свидетельствуют о нестандартном — и психологически, и художественно — взгляде на свою модель. Ограничься он этим замыслом, мы имели бы сейчас прекрасный альбом и куда лучше представляли бы себе психологию Мэрилин, нежели представляем себе ее по массе других альбомов, в психологическом, как и в художественном отношении малоудовлетворительных. Но энергичного Грина снедало честолюбие, кстати, не лишенное провиденциальности: ему показалось, и не без оснований, что громкое — на весь мир — имя «звезды» само по себе и престиж и капитал, что какой бы крупной ни была кинокорпорация, она не может себе позволить иметь в качестве рядовых сотрудников «звезд» общемирового масштаба. Позднее, когда старый Голливуд «моголов» окончательно развалится и на его обломках начнет создаваться иная — всеамериканская, даже всемирная — кинопромышленность, создание сравнительно независимых кинокомпаний, в том числе и «звездами», станет привычным. Но в начале пятидесятых акция Милтона Грина выглядела новаторской. Беда в тем, что, фотограф, он никогда не занимался фильмопроизводством, и его представления об этой сфере деятельности были, мягко говоря, упрощенными. «Производство фильмов, — убеждал он Мэрилин, — не слишком-то отличается от того, чем я сейчас занят. У меня в студии, в Нью-Йорке, работает полдюжины ассистентов. Мне приходится организовывать почти все, что я делаю. В этом смысле я — уже продюсер». Сама Мэрилин никогда не занималась ничем подобным и слушала Грина затаив дыхание. Ни тому, ни другому не приходило в голову, что без начального капитала и оборотистости принципиально невозможно создать мало-мальски долговременное и надежное предприятие. Но откуда все это у фотографа-художника и у фотомодели, которая только что и вовсе не средствами бизнеса стала «звездой»? Грин занял деньги у какого-то своего приятеля с Уолл-стрит, который, как только Занук начал преследовать обоих «бизнесменов» по суду, тотчас же отступился и лишил новую компанию финансовой подпитки. Что же до Мэрилин, то ей, как всегда, вкладывать в дело оказалось нечего, кроме… самой себя. Правда, при надлежащем ведении дел и этого было немало.
Идеи Грина потому нашли в Мэрилин благодарного слушателя, что в ней совершенно очевидно зрело недовольство условиями ее работы на «Фоксе», отношением к ней не только Занука, но и почти всех, кто так или иначе имел с ней дело. Съемки «Реки, с которой не возвращаются», где аутсайдерство Мэрилин стало скандально очевидным, оказались, по-видимому, последней каплей. Если Мэрилин хотела каких-либо изменений, она должна была что-то предпринимать. Тому способствовали и жизненные ее обстоятельства рубежа 1953 и 1954 годов: в январе Джо Ди Маджо добился-таки своего, и они поженились. Эта свадьба, как нетрудно догадаться, достаточно шумная, чтобы не прогреметь по всей стране, заметно изменила статус Мэрилин, которая стала теперь «миссис Ди Маджо», и Зануку было уже трудно просто распоряжаться ею, точно «целлулоидным стимулятором» Убедиться в этом ему пришлось весьма скоро.