В этом какофоническом хоре откликов и впечатлений слышны все те же упреки, какие раздавались на протяжении девяти лет, что Мэрилин проработала в Голливуде: не запоминает текста, вульгарна, опаздывает, срывает съемки, увеличивает расходы и проч. и проч. Но ведь и прежде о расходах и срывах съемок радели в основном те, кого это вовсе не касалось. Что же до режиссеров и особенно продюсеров, то их голоса слышались далеко не столь часто и отчетливо, как можно было бы предположить. Тем более бессмысленны эти упреки на съемках в Лондоне — ведь оплачивала съемки, а стало быть, несла все расходы, в том числе и за задержки, опоздания и т. п., сама Мэрилин. Если говорить по существу, а не просто выплескивать антипатию к зарвавшейся «девчонке с дурной наследственностью», то и Оливье, и посредственного актера Эсмонда Найта, и блистательную Сибил Торндайк, и всю съемочную группу «Принца и хористки» наняла на работу Мэрилин Монро! Поэтому если кто и имел основания рассуждать о «безразличии к съемочному времени и расходам», то лишь Мэрилин да еще Милтон Грин, то есть руководители и хозяева «Мэрилин Монро продакшнз».
В разные годы Мэрилин работала с разными людьми, которые, оценивая ее, были далеко не единодушны. Так, и о съемках «Принца и хористки» вспоминает не один Найт. Иное мнение о Мэрилин у оператора фильма Джека Кардифа: ему Мэрилин увиделась «максимально безупречной и требовательной. Для меня она всегда была «чистой» (если вы понимаете, что я имею в виду). Как правило, «кинозвезды» (я работал со многими) обладали типичными ухватками проституток — жутко сквернословили и богохульствовали. По тому, как они разговаривали, легко было понять, что они из Голливуда и что переспали они там с кем только могли. Но от Мэрилин я никогда не слышал ни одного скверного слова. Во время съемок она работала профессионально, никогда не закатывала ни истерик, ни скандалов».
Теперь — о вульгарности. Не говоря уж о том, что понятие это весьма растяжимо и, за исключением крайностей, зависит от вкуса (на заре кинематографа само это искусство многим «классикам» казалось вульгарным), на мой взгляд, публичные оскорбления, вроде «глупая женщина, полная идиотка», высказанные к тому же задним числом, не менее вульгарны, чем «позирующая американка». Далее, каждый, кто знакомится с воспоминаниями Эсмонда Найта по книге Виккерса, готов принять на веру те «дубли», которыми Найт иллюстрирует свой тезис о «полной идиотке», да еще неспособной запомнить простейшей строчки. Еще бы! Ведь он, по словам Виккерса, «хорошо все это помнит». Но что такое дубли? Это несколько вариантов съемки одного и того же эпизода из сценария. В таком случае первые три фразы, помеченные Найтом как «дубль 32», — это фрагмент сценария! На самом деле это лишь слова, которыми Оливье объяснял Мэрилин ее задачу, а они-то «дублем» под любым номером никак быть не могут. Но раз так, то текст Найта — фальсификация, и верить ему нельзя. Кстати, подобными фальсификациями изобилуют очень многие «свидетельства» о съемках с участием Мэрилин.