Меня начало трясти. Несмотря на то, что тело моё укрывала шкура, я предстал нагим перед леденящей Силой порождения Тьмы, в чью ловушку неосторожно угодил. И я ничего не мог сделать, разве что ждать появления кого–нибудь… Хотя это не сулило ничего хорошего. Движение!
Я попытался повернуть голову, чтобы рассмотреть то, что заметил краешком глаза. Это оказалось делом нелёгким, но я приложил все усилия, чтобы увидеть побольше.
За двумя колоннами, между которыми была натянута паутина, опутавшая меня, громоздились камни. Нет, не камни! Слишком уж аккуратно они были сложены, если учесть, сколько времени утекло со времени возведения колонн. Когда–то здесь возвышалось строение, и кладка была уцелевшей от него частью стены.
Теперь от здания остались лишь развалины, на которых даже не росла трава, хотя между камнями кое–где виднелась земля. В самом деле, вокруг груды булыжников ничего не росло. А посередине зияла чёрная нора.
И там внутри что–то шевельнулось! Наконец–то я увижу виновника всех моих несчастий. Тот, кто сплёл эту паутину–ловушку, притаился в норе и сладострастно наблюдал за моими мучениями. Я — его добыча!
Из дыры, как–то странно подёргиваясь, появилась покрытая чешуйчатыми пластинами лапа. Потом показалось что–то наподобие клешни, такой огромной, что она вполне могла бы перешибить хребет и леопарду, в теле которого я находился. Лапа была покрыта твёрдой оболочкой, ничуть не похожей на хитиновый покров ракообразных или насекомых, а из–под каждой чешуйки–пластины прорывались клочки серой лохматой шерсти.
Клешня приблизилась к одной из нитей паутины, по–прежнему растянутой между колоннами, и дёрнула за неё что есть силы. Должно быть, притаившийся охотник таким образом узнавал, действительно ли попался кто–нибудь в его сети.
Затем лапа и клешня скрылись в норе. Я прекрасно знал, что выиграл всего несколько мгновений. Приходилось выворачивать голову, чтобы видеть, что последует за всем этим.
Нора уже не казалась такой непроглядно чёрной. Я различил маленькие и тусклые жёлтые огоньки и насчитал их целых восемь, они были расположены в два ряда. Да ведь это глаза! Глаза изучали меня, чтобы убедиться, что я на самом деле надёжно схвачен.
Стук копыт убегавших животных стих вдали. Воцарилась мёртвая тишина… Оцепенение… Ожидание… Потом из норы показалась нога — или рука, — за ней вторая! Из темноты виднелись лишь глаза, остальная часть чудовища оставалась лежать глубоко в логове.
Мне показалось, что это я вскрикнул. Но тотчас же осознал, что разъярённый крик вырвался из глотки кого–то другого. Мимо меня метнулось животное, которое одним прыжком очутилось на груде камней, среди которых прятался в убежище мой враг. Я заметил, что чудовище поспешно убрало лапы в нору.