— Сколько она может стоить?
Лоренс поднёс жемчужину к свету. Кейн увидел, что она не белая, не жёлтая или кремовая, а слабо розовая. Но не правильный шар, скорее форма странная, похожая на голову обезьянки.
— Барок[16], — заключил Лоренс. Блеск и цвет очень редкие. Будь это правильный шар, она стоила бы целое состояние, но с такой формой цена невысокая.
Хорнховен пожал плечами.
— Я и не думал, что деньги достанутся легко. Всегда приходится за них поработать. Нет ценности — а для меня есть. Смотрите, тут ясно видна обезьянья мордочка. Я её, пожалуй, вставлю в кольцо. Пусть приносит мне удачу. Я должен привлекать обезьян.
— А где вы её взяли? — небрежно спросил Лоренс. — Мне казалось, я знаю текстуру жемчуга в здешних водах… а этот розовый цвет — что–то новое…
— Купил у охотника за черепахами, того самого, что продал мне старика Огастуса там, в клетке. А он нашёл её сам. Так он мне сказал.
Лоренс крепче сжал стакан с кокой. Поднёс его к губам, но Кейн сомневался, чтобы ювелир ощущал вкус потеплевшего напитка.
— Нашёл! А случайно не сказал, где нашёл?
— Думаете, я сам его не спрашивал? Спрашивал много раз. Он всё уклоняется от ответа, этот охотник. Но я мало разбираюсь в жемчужных полях. Может, знающий человек что–то извлёк бы из него. Но прошу вас, минхеер Ван Норрис, если найдёте поле, не забудьте старого Хорнховена…
Лоренс улыбнулся и развернул своё длинное тело, чтобы вежливо попрощаться. Хорнховер что–то громко крикнул, и из тёмных внутренностей гостиницы снова появился Джамби, неся в руках пояс из тёмной кожи с прикреплёнными к нему ножнами. Хорнховер провёл загрубевшими пальцами по коже пояса и наполовину извлёк нож из ножен. Кейну страшно захотелось прикоснуться к чистой голубой стали лезвия. Но ловец зверей протянул пояс с ножом Лоренсу.
— Такое оружие не часто встретишь. Пояс и ножны сделаны из кожи ящера с острова Комодо. Это древние ящеры, которые ещё сохранились на острове. А клинок из дамасской стали, так поклялся мне головой своего отца лжец, который мне его продал. Возьмите, он ваш.
— Но почему?..
— Почему я дарю его вам? По двум причинам, минхеер Ван Норрис. Первая… — он поднял указательный палец, — я побывал на борту проа того самого охотника за черепахами, когда он пришёл в наш порт. На палубе зияли свежие пробоины, а я слишком часто видел следы пуль, чтобы меня можно было обмануть. К тому же для такой большой проа экипаж оказался слишком мал. Что–то случилось с лодкой в пути, что–то такое, о чём капитан не решился рассказать ни мне, ни лейтенанту де Вольфу. А второе, — к первому пальцу присоединился следующий, — когда я впервые оказался в этих местах, мне подряд выпали два плохих года. Затонул корабль, а с ним два чёрных леопарда и питон, и это меня разорило. Потом я заболел лихорадкой, а это было уже совсем плохо. У меня не осталось денег.