Друзья Малфоя мало того, что делают большие пожертвования, но еще и трепещут от звука имени Нимфадоры. Взрослые мужики, опасные волшебники, но при этом панически боятся маленькую девочку. Конечно, она способна довести кого угодно до нервной икоты, я не сомневаюсь в ее талантах, но паника и священный трепет это немного слишком. Ираклий утверждает, что все штатно. Нимфадора как Нимфадора, обычная девица Блэк, каких было множество до нее и после нее тоже будет много. Но репутацию она себе уже заработала, во многом, благодаря несколько искаженному восприятию Принца, его же бурной фантазии, и ментальному расстройству Люциуса Малфоя. Принц напридумывал ужасов, рассказал Малфою, тот поверил и все… любые действия и слова Нимфадоры теперь воспринимаются определенными людьми в определенном ключе. Если кто не понял, это я про любителей татуировок говорю.
Я раньше никогда не интересовался политикой и даже диверсии Волдеморта обошли меня стороной. Газеты-то я читал, но не соотносил никогда газетные статьи с реальными волшебниками. Это как рассказы миссис Коннолли про ИРА, вроде есть, воюют, взрывают, но где-то там, очень далеко, за горизонтом. Зато теперь я знаю, что «дебильненькие татуировочки» — знак принадлежности к последователям Волдеморта. Вроде как хотели люди заниматься радикальной политикой, а попались в лапы обычного мегаломаньяка, татуировочка опять же… Судя по тому, что мне стало известно, этому Волдеморту, то есть мистеру Риддлу самое место было или у нас в боксе, или у менталистов в палате для тяжелых. Безумец с кучей наследственных проклятий, сам не жил и другим не давал, да еще и планомерно сводил с ума окружающих. Доктор Ирвин называет это «индуцированным расстройством».
Так вот, ближний круг, «Вальпургиевы рыцари», они же «Упивающиеся смертью», оставшись без предводителя, инстинктивно ищут фигуру, которая бы заместила не слишком сиятельного лорда Волдеморта. Им хочется, чтобы новый покровитель владел парселтангом, был необычен, оригинален, остроумен. Был настоящим темным волшебником, как мистер Волдеморт во времена ремиссий, но при этом не заставлял умирать и убивать, как бывало во времена обострений. А обострения у него случались, как и у всех хроников, весной и осенью. Белтайн да Самайн — профессиональные праздники менталистов.
Странное стечение обстоятельств… и вот «рыцари» находят себе значимого другого в лице малышки Тонкс. Ничего абсурднее не придумаешь, но и не такое в жизни бывает. Хорошо хоть Нимфадора об этом не знает. А то пришлось бы туго господам из ближнего круга, кукольные чаепития, походы в луна-парк, мультфильмы и ритуальное коллективное обжирание мороженым она бы им обеспечила. Да и переименовывать их пришлось бы из «Упивающихся смертью» в «Упивающихся фантой». Тонкс говорил, что дочка его очень любит этот напиток, неплохой выбор, вроде как Гриндевальд фанту уважал. Новая Темная Леди — новые порядки.