Ладно, Аннабель ошиблась. У этого мужчины не было чувств.
Из девушки вырвались рыдания, и она резко развернулась и стремительно расправила крылья, на которых золотистых перьев было гораздо меньше, чем на крыльях Захариила, но тем не менее, они всё равно выглядели прекрасно. Джамила взмыла в воздух и покинула облако.
Захариил повернулся лицом к экрану, в который всё ещё пялилась Аннабель, и та поняла, что он направляется в её комнату. Не желая оказаться пойманной на шпионстве, она приказала экрану:
— Исчезни!
Видение тут же рассеялось, превратившись в туман.
Спустя секунду, через эту стену прошёл Захариил, словно появился из запретного полуночного сна, но выглядя намного лучше, чем тот, что она видела. Густые, шёлковые чёрные пряди ниспадали на его безупречный лоб и глаза, решительно изучающие её. Несмотря на свой довольно юный облик, Захариил казался чем-то древним, а взгляд его изумрудных глаз был настолько внимательным, что, казалось, от него не ускользнёт ни одна деталь.
Белое длинное одеяние ангела выставляло напоказ его невероятную силу и, о боже, с его появлением повеяло арктическим холодом. Аннабель обхватила себя руками, пытаясь согреться.
Захариил осмотрел её с ног до головы. На мгновение в его выражении лица что-то появилось, — то, что она не смогла прочитать, — но затем исчезло.
— Ты в порядке.
"Мне не страшно, и меня абсолютно не испугало его появление."
Аннабель дала волю накопленному раздражению:
— А ты кретин. Ты запер меня, и это после того, как я сказала, что скорее умру, чем стану чьей-либо пленницей!
— Не нужно так разговаривать со мной, Аннабель. Я в дурном настроении, — ответил Захариил без злобы.
Как будто у неё было другое.
— Так, так, так, великий Захариил на самом деле что-то чувствует, — раздражённо произнесла Аннабель. — Это рождественское чудо.
— Сейчас не Рождество, и я советую тебе сменить свой тон. В противном случае, я могу подловить тебя на слове и убить. Как насчёт этого?
Аннабель судорожно вздохнула и начала отступать назад, пока не ударилась о край кровати и едва не рухнула на неё.
— Ты не посмеешь. Не после того, как предпринял столько усилий, чтобы спасти меня.
Злость застила ему глаза.
— Я смог убить собственного брата, Аннабель. Так что вряд ли меня кто-то или что-то остановит.
Погодите, погодите, погодите. Что он сделал?
— Ты лжёшь. —
Это же не может быть правдой.
Захариил лязгнул зубами, напоминая ей раненого зверя, которое отказывалось от всех попыток помощи.
— Я не лгу. Мне не за чем. Люди лгут, потому что беспокоятся о последствиях восприятия правды. Мне не о чем волноваться. Люди лгут, потому что хотят произвести впечатление на окружающих. Мне это не нужно. И с твоей стороны было бы мудро это запомнить.