Когда всё закончилось, Тэйн лежал неподвижно, пытаясь отдышаться, наслаждаясь жжением, которое покрывало его тело.
Сквозь стену слева, которая специально была сделана из тонкого материала, чтобы можно было позвать на помощь в случае чего, он слышал душераздирающие звуки, издаваемые Ксерксесом, который, как всегда после секса, блевал в туалете.
Тэйн хотел что-то иное для своего друга. Лучшее. Но понятия не имел, как ему помочь.
Он оделся и вышел, оставив утомленную Феникс в постели. Бьорн был уже в гостиной, равнодушно потягивая очередной стакан водки.
Тэйн плюхнулся в кресло. Бьорн не поднял взгляд, слишком затерявшись в своих мыслях, во тьме, которая наконец его накрыла.
Ксерксес вышел из своей спальни бледный, дрожащий и избегающий взгляд Тэйна. Он также плюхнулся в кресло.
Тэйн любил этих парней. По-настоящему любил. Он с радостью отдал бы за них жизнь... но не позволит им умереть. Не так. Не в страдании.
Они вместе вырвутся из этого подземелья, и как-то, каким-то образом он вытащит их из собственноручно построенного ада.
Следующим утром обнажённый Захариил сидел на краю постели и перекатывал в руках урну с прахом своего брата. Это была прозрачная ёмкость в форме песочных часов. Внутри находилась густая жидкость, такая же прозрачная, как и сама урна, и слегка отливающая на свету цветами радуги.
Эта урна являлась самым великим сокровищем Захариила. Единственным сокровищем. Отныне и во веки веков он будет защищать эту урну так, как не смог защитить брата.
— Я люблю тебя, Захариил.
— Я тоже тебя люблю, Эдриниэл. Очень сильно.
— Правда?
— Ты же знаешь, что да.
— И ты бы всё мог сделать ради меня?
— Всё.
— Тогда убей меня. По-настоящему. Пожалуйста. Ты не можешь оставить меня в таком состоянии.
"В таком состоянии" означало сломленным, окровавленным и осквернённым неописуемыми способами.
— Я сделаю для тебя всё, но только не это. Ты восстановишься. Когда-нибудь ты даже снова станешь счастливым.
— Я не хочу восстанавливаться. Ныне, и присно, и во веки веков я хочу прекратить своё существование. Это единственный способ прекратить моё мучение.
— Мы заставим демонов заплатить за то, что они с тобой сделали. Вместе. А затем снова вернёмся к этому разговору.
— И Захариил снова бы ему отказал.
— Если ты не убьёшь меня, я наложу на себя руки. Ты же знаешь, что в таком случае со мной произойдёт.
Да, Захариил это знал. Невозможно, наложив на себя руки, добиться истинной смерти. Эдриниэл мог уничтожить своё тело, но душа, такая тёмная, какой она была в тот момент, будет жить вечно и попадёт в ад. Захариил оставался непоколебим. Он снова отказал и, в конце концов, Эдриниэл сдержал своё обещание. Он снова и снова пытался покончить с собой, а Захариил всегда возвращал его к жизни при помощи Живой Воды.