— Докладываю: донесли этого Лапшина до поста. Там спросили: кто? Я говорю: несем раненого бойца Лапшина, сами мы бойцы из разведгруппы майора Петерсона. Ну и Лапшин голос тоже подал. А там не сразу ответили, с паузой… Спросили: майор Петерсон с вами? Я говорю — нет. Нам: проходите. Ну, мы и прошли. А там вижу при свете фонаря: сидит на пеньке Федорцов. Я про ваши указания вспомнил и так ненароком вроде к нему переместился, чтобы финкой достать, а он вдруг — раз! И у него в руке наган! И прямо в меня дулом! Ну, тут уж я про парабеллум вспомнил… И пошла стрельба! Хорошо, у меня в левой руке граната без чеки была! Еле убёг!
Итак, Федорцов уже на базе! Отлично! Теперь я хоть знаю, что нам точно надо делать: блокировать вход на базу до рассвета. Даже если с базы есть другой выход, то за пару часов партизаны не смогут зайти к нам в тыл. А через два часа рассвет, наше спасение!
Партизаны не пытались нас атаковать. Мы лежали, блокируя тропу. У выхода с оврага я поставил пять человек, которые перехватывали разрозненные мелкие группы раненых и деморализованных партизан и, выполняя мой приказ, даже не пытались брать их в плен. Как правило, в ход шли ножи, и лишь изредка я слышал отдельные выстрелы. Отличная практика для моих людей! Действительно, они заслужили награды.
Рассвет пришел, как дар небесный: неожиданно и давно ожидаемо. Небо на востоке расцветилось, и лес вдруг наполнился призрачным предутренним светом. Теперь можно было обозреть позиции противника.
Я достал бинокль и осторожно выставил его между поросшей мхом кочкой и толстым стволом березы — так, чтобы не потревожить желтую листву. Так, теперь, зафиксировав бинокль среди листвы, надо аккуратно подтянуться и прильнуть к окулярам, чтобы ни один листок не дрогнул. Прежде чем приложиться к окулярам, я поискал глазами точку опоры для локтя. Ага, вот корень из земли вылез! Я пристроил локоть правой руки на корень и собрался прильнуть к окулярам, как вдруг почувствовал чудовищный, опрокидывающий удар в лицо и резкую боль в голове. Боль казалась невыносимой, но вдруг исчезла в странной звенящей желтизне, переходящей в черноту: я ушел из этого мира.
27 сентября 1942 года, Вайсрутения, основная база
отряда «Дядя Вова», 5 часов 05 минут
Федорцов держал в руках снайперскую винтовку: обычная «мосинка» со стволом улучшенного качества и оптическим прицелом ПУ. В свое время он с такой винтовки легко всаживал со ста метров десяток пуль в «царский» пятак. Сейчас дистанция для стрельбы была около ста метров, и Федорцов надеялся, что он не утратил навык.