Несмотря на жесткие методы дознания, ни из Крыжевича, ни из Редлих больше ничего выжать не удалось: Крыжевич рассказал, что листовки дала ему вовсе не Марта, а некий пожилой человек, с которым он встречался раз в неделю у железнодорожного вокзала и, разумеется, засада возле вокзала никакого результата не дала. Что касается Марты, то та вообще отказалась давать показания, а применять что — нибудь поэффективнее обычных побоев и лишения сна Штраух опасался из — за хрупкого здоровья фройляйн Редлих. Разумеется, СД арестовала всех, кто в той или иной степени контактировал с Редлих, включая базарную торговку и владельца часовой мастерской. Но конкретных результатов не было.
Штраух тем не менее собирался выжать из этого дела максимум возможного, и потому ему были нужны если не связи Редлих, для разоблачения целой вражеской развед- сети, то хотя бы ее признательные показания для полноценного закрытия дела. В противном случае рапортовать об успехе было бы опрометчиво, а уж рассчитывать на чины и награды — тем более глупо.
— Задержание фройляйн Редлих было преждевременно, — сухо заметил я.
— Она работала в моем аппарате! — воскликнул Штраух. — Ладно, она попалась на выносе бланков. А сколько секретных материалов она могла вынести за это время? Разумеется, мы не вычислили ее связи, но не арестовать разоблаченного вражеского агента в сложившейся ситуации было просто невозможно!
— Понимаю… И если эта Редлих действительно была агентом той самой диверсионной группы, которую мы ликвидировали, то в таком случае вы поступили правильно: группа уничтожена, начальник разведки группы Федорцов погиб и в любом случае на связь к Редлих никто не пришел бы, — заметил я. — Если она признает этот факт, то дело действительно можно закрывать. Что касается ее связей… Вы понимаете, что агент ее уровня мог бы использовать сожителя для экстренной связи с группой, но уж никак не для расклеивания каких — то листовок? По — моему, это очевидно! Если Крыжевич говорит правду, то он — отработанный материал и больше на связь с ним никто не выйдет. Ну, а остальные… Согласитесь, что покупка на черном рынке килограмма муки и починка часов сами по себе не являются не то что доказательством, но даже материалом для расследования.
— И что же вы, Герлиак, порекомендуете нам с вершин своего сыскного полицейского опыта? — нетерпеливо спросил Штраух.
— Надо плотно поработать с Редлих на предмет дачи ею чистосердечных показаний, — ответил я.
— С какой стати ей давать показания, если она в любом случае отправится на виселицу? — недоверчиво поинтересовался Штраух.