Свет и Тьма…
Она не просто жертва взбесившегося вампира.
Она была назначена добычей, выбрана слепым жребием. И не было у нее никакой судьбы, кроме как отдать свою жизнь для продления чужой смерти. Вот только тот парень, что рухнул мне под ноги пригоршней праха, сожженный печатью, он полюбил. Действительно полюбил… и не высосал чужую жизнь, а превратил девушку в равную себе.
Мертвые умеют не только отрывать головы, но и любить.
Беда лишь в том, что даже их любовь требует крови.
Он вынужден был ее скрывать, ведь он превратил девушку в вампира незаконно. Он должен был ее кормить – и тут годилась лишь живая кровь, а не склянки, сданные наивными донорами.
И началось браконьерство на улицах Москвы, и мы, хранители Света, доблестный Ночной Дозор, отдающие людей в жертву Темным, встрепенулись.
Самое страшное в войне – понять врага. Понять – значит простить. А мы не имеем на это права… с сотворения мира не имеем.
– И все-таки, у тебя был выбор, – сказал я.
– Был.
Чужое предательство – не оправдание собственного.
Она тихонько засмеялась.
– Да, да… добрый слуга Света…
Конечно.
Ты прав.
И ты можешь тысячу раз повторить, что я мертва. Что душа моя сгорела, растворилась в сумраке. Только объясни мне, подлой и злой, в чем между нами разница? Объясни так… чтобы я поверила.
Вампирша склонила голову, посмотрела в лицо Егору.
Сказала, доверительно, почти по-дружески:
– А вот ты… мальчик… ты меня понимаешь? Ответь. Ответь честно, не обращай внимания… на когти. Я не обижусь.
Медведь скользнул вперед.
Еще чуть-чуть.
И я почувствовал, как напрягаются его мышцы, как он готовится к прыжку.
А за спиной вампирши, беззвучно, плавно и в то же время быстро – как он ухитряется так стремительно двигаться в человеческом мире?
– появился Семен.
– Малыш, проснись! – весело сказала упыриха. – Ответь! Только честно! И если ты думаешь, что он прав, а я не права… если ты действительно в это веришь… я отпущу тебя.
Я поймал взгляд Егора.
И понял, что он ответит.
– Ты тоже… права.
Пусто. Холодно. Нет сил на эмоции.
Пусть выходят, пусть пылают костром, что не виден людям.
– Чего ты хочешь? – спросил я. – Существовать?
Хорошо… сдавайся. Будет суд, совместный суд Дозоров…
Вампирша посмотрела на меня. Покачала головой:
– Нет… Я не верю в ваш суд. Ни Ночному Дозору… ни Дневному.
– Тогда зачем ты звала меня? – спросил я. Семен двигался к вампирше, он был все ближе и ближе…
– Чтобы отомстить, – просто сказала вампирша. – Ты убил моего друга. Я убью твоего… на твоих глазах. Потом… попробую… убить тебя. Но даже если не выйдет… – она улыбнулась. – Тебе хватит осознания, что ты не спас мальчика. Ведь верно? Дозорный? Вы подписываете лицензии, не глядя в лица людей. Но стоит вам посмотреть… и выползает наружу мораль… вся ваша фальшивая, дешевая, подлая мораль…