Вторая болталась на каких-то ниточках сухожилий.
– Не надо, – мягко сказал Семен. – Не надо, Антон…
Я все-таки прицелился ей в голову. Но в этот миг с неба спикировала огромная черная тень, летучая мышь, выросшая до размеров кондора. Раскинула крылья, заслоняя вампиршу, выгнулась в судороге трансформации.
– Она имеет право на суд!
В Костю я выстрелить не смог. Постоял, глядя на молодого вампира, живущего со мной по соседству. Вампир глаз не отводил, смотрел упрямо и твердо. Как давно ты за мной крался, приятель и противник?
И зачем – спасти соплеменницу, или не допустить шага, после которого я превращусь в смертельного врага?
Я пожал плечами, и засунул пистолет за пояс. Права ты, Ольга. Вся эта техника – ерунда.
– Имеет, – подтвердил шеф.
Семен.
Тигренок, осуществите конвоирование.
– Хорошо, – сказала Тигренок.
Глянула на меня, не то чтобы с сочувствием – с пониманием. Упругим шагом направилась к вампирам.
– Все равно ей светит высшая мера, – шепнул Семен, и двинулся следом.
Они так и ушли с крыши: Костя, несущий на руках стонущую, ничего не понимающую вампиршу, и Семен с Тигренком, молча следующую за ними.
Мы остались втроем.
– Мальчик, у тебя действительно есть способности, – мягко сказал шеф. – Невеликие, но ведь большинство лишено и этого.
Я буду рад, если ты согласишься стать моим учеником…
– Идите вы…
– начал Егор.
Окончание фразы лишили ее всякой вежливости. Мальчик беззвучно плакал, кривился, пытаясь удержать слезы, но справиться с ними не мог.
Чуть-чуть воздействия, седьмого порядка, и ему станет легче.
Он поймет, что Свет не может бороться с Тьмой, не беря на вооружение любые доступные средства…
Я поднял голову к сумрачному небу, открыл рот, ловя холодные снежинки. Остыть бы. Остыть насовсем. Но только не так, как в сумраке. Стать льдом, но не туманом; снегом, но не слякотью; окаменеть, но не растечься…
– Егор, пойдем, я провожу тебя, – предложил я.
– Мне… близко… – сказал мальчишка.
Я еще долго стоял, глотая снег вперемешку с ветром, и не заметил, как он ушел. Слышал вопрос шефа: «Егор, ты сумеешь сам разбудить родителей?», но не слышал ответа.
– Антон, если тебя это утешит… аура у мальчика осталась прежней, – сказал Борис Игнатьевич. – Никакой… – Он обнял меня за плечи, маленький и жалкий сейчас, ничуть не похожий на холеного предпринимателя или мага первой ступени. Просто молодящийся старик, выигравший очередную короткую схватку в бесконечной войне.
– Здорово.
Хотел бы я такого. Никакую ауру. Свою судьбу.
– Антон, у нас есть еще дела.
– Я знаю, Борис Игнатьевич…
– Ты сможешь все объяснить Светлане?