— Он не знал, — надтреснутым голосом произнесла Настя. — Андрей не пошел бы на такое. Я организовала все за его спиной.
— Черта с два! — Барский поджал губы, сдерживая гнев. — Он мог не знать заранее, однако очень ловко принял твою подачу. Его ответы я слышал — капитан не упустил подвернувшуюся возможность. И цена для тебя, я так понимаю, его не интересовала.
— Все не так… — она не договорила.
— Расскажи мне как! — Барский резко встал со своего места. — А еще расскажи зачем!
Она замерла на вдохе. Первая пуля попала точно в цель. Проницательность дяди поражала.
— И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет… — многозначительно изрек банкир. — Настя, только не говори, что не понимала, для чего Андрею нужен был Чемпионат мира. Ты ведь умница. Мировое первенство для такого спортсмена как он — ступенька к НХЛ. Не к ЗАГСу или в семью, а за границу.
— Я не могла иначе, — она опустила голову на грудь.
— Ты не могла, он не мог. Девочка моя, Таранов действительно хороший хоккеист, а у таких на первом месте только дело. — Дядя обошел стол и стал прямо напротив гостьи. — И ближайшие три года он будет заниматься только им. За границей.
— Если позовут.
— Позовут. Не тешь себя иллюзиями.
— Договор еще не подписан. — Настя перевела взгляд с лица старика на стол. Стопка документов привлекла к себе внимание.
— Да. Ты все правильно поняла, — похлопав ладонью по бумагам, ответил банкир.
Настал момент истины — то, ради чего она здесь. Грустные предисловия и обоснования позади, и не сбежать — уже догадалась, что произойдет в следующий момент.
— Одно твое слово, и он останется здесь. — Вот он выстрел. Сердце дрогнуло. — Одно твое слово. Его мечта в твоих руках. Я подпишу документы, и он уедет на три года. Отличная команда, выгодные условия, пресловутая заокеанская Лига, до которой нашей, к сожалению, еще расти и расти.
— Ты ведь не за этим меня звал, — крепко сжала в руках сумочку с папкой. — Каким будет условие?
— Я не хотел, чтобы это выглядело как шантаж. Настя, ты ведь понимаешь, он не сможет мотаться к тебе на ужины, а тебе оставить здесь все и перебраться к нему — безумие. Из известных журналисток в домохозяйки! Какая-нибудь пустышка смогла бы, но ты другой породы. — Барский перевел дыхание. Правда не давалась легко. Вроде и готовился к этому разговору, а все равно сердце болело. — Ты знаешь, каково жить рядом со мной. Поверь — с ним будет не намного легче. А ты не так сильна, как пытаешься казаться. Воля и сила — не тождественные понятия. Родная, к окончанию его контракта тебе будет тридцать семь. Без детей, рядом с молодым, только-только освободившимся хоккеистом… Это, знаешь ли, не работой пожертвовать — расклад совсем иного уровня.