— А что, мне тебя изо всей силы лупить?
— Да! — тело на полке немного поменяло позу, но на спину не перевернулось. — Со страстью, пожалуйста.
— Бить со страстью?
— Ага!
— Таранов, ты перегрелся!
— Солнце, это баня, а ты меня не бьешь, а гладишь. Лучше вспомни какую-нибудь женскую обиду и лупи.
— Ты уверен? — на этот раз голос прозвучал угрожающе.
Андрей на секунду обернулся проверить реакцию. Слова попали в цель. Его ненаглядная могла сколько угодно пытаться сдерживать себя, но глаза уже вспыхнули азартным блеском. Загорелись ярче огоньков на новогодней елке, а ради такого и спины было не жалко.
— Только не прибей совсем, — бросил короткую рекомендацию и расслабился.
Барская начала не сразу. Обиды не хотели выходить из тени. Разум поначалу пытался оправдывать и поступки Андрея, и свою собственную реакцию. Он цеплялся за хорошее, радостное, но увесистый веник в руке и раскаленный обжигающий воздух сильно мешали думать.
Равнодушное прощание в Канаде и выключенный скайп вспомнились внезапно. Получив то, о чем мечтал, он слишком легко расстался с ней. Повелся на игру, не приехав, не проверив… От внезапно нахлынувших эмоций и следа от контроля не осталось. Размахнувшись из-за спины, она яростно припечатала веник к пояснице и тут же принялась отыскивать следующую обиду.
Дело пошло.
— Ох! Хорошо припекло. Даже боюсь спрашивать, о чем таком ты вспомнила.
— Правильно. Бойся, — она снова замахнулась, чувствуя, как удовольствие и освобождение растекаются приятным огнем по напряженным мышцам.
Намеки на бурную личную жизнь за океаном всплыли вторыми. Не забылось, как ни гнала от себя ревнивые мысли.
— Так сколько, говорил, любовниц у тебя было в Канаде? — Настя придирчиво осмотрела веник на предмет надежности.
— Да сколько бы ни было, разве важно? Любимая-то у меня одна.
— Не смей… — шлепки посыпались один за другим. Досталось и плечам, и ногам. Таранов весело охал, поражаясь, откуда у Насти взялось столько силы. — Не смей…
Чуть не падая от усталости, она отшвырнула от себя веник и рухнула на скамейку. Ни гигиена, ни собственная внешность больше не волновали. «Любимая у меня одна» — фраза, услышать которую и не надеялась, а он…
— Иногда, Андрей, лучше молчать.
Вымоталась. Волосы прилипли к лицу, щеки разрумянились, а волнующе вздымающаяся грудь чуть не заставила Андрея забыть все свои планы. Залюбовался. Немного безумная, растрепанная, дерзкая — и это все его женщина.
— Видела б ты сейчас себя…
— Это ты во всем виноват! — заметив удивленный взгляд, Настя поспешила оправдаться.
— Да нет. Мне как раз нравится. Так нравится, что сдержаться бы! — Таранов спрыгнул с полка. — Настя…