Стальные глаза мужчины хищно сверкнули.
— Вот решил узнать, почему наш пресс-секретарь пропускает важные матчи, — он решил пока умолчать о деле.
— Я готовлю важную статью, а результат игры мне сообщит Дмитрий Иванович, — с напускным равнодушием ответила Настя. Признаваться, что на самом деле с замиранием сердца смотрела онлайн-трансляцию и волновалась за него, не стала. Ни к чему Андрею знать, какими проклятиями она осыпала его противника и как сдерживала себя на месте.
— То есть обычная занятость, и я не при чем?
— Конечно.
— Барская, твою ж мать… — Андрей стремительно поднялся и, перевесившись через стол, угрожающе навис над женщиной.
Настя не дернулась. Гордо вскинув подбородок, ответила взглядом на взгляд, уверенно и строго. Сама не понимая, как сильно его провоцирует.
— Что за выражения? И не стой у меня над душой.
Андрей сузил глаза и подвинулся еще ближе, окончательно забывая зачем пришел. Не стоило ей бросаться такими взглядами. Чем заканчивалось подобное, оба хорошо знали. Резко выбросив руку вперед, мужчина притянул женщину к себе за затылок и жадно поцеловал. Целовал так, словно имел на это полное право, настойчиво, страстно, мучительно, не давая возможности отвернуться. Наказывал горячими губами, сводил с ума языком. Настя не отвечала, упрямо сопротивлялась собственному желанию и напору недавнего любовника. Только когда из ее груди вырвался короткий отчаянный стон, Андрей опомнился и убрал руку.
Этого не должно было случиться. Ни при каких обстоятельствах. Барская, тяжело дыша, откинулась в кресле.
Губы саднило от жесткого поцелуя. Губы требовали «Еще!». Предатели. Мужчина стоял напротив, не сводя с нее затуманенных глаз. Хотелось закричать, чтобы оставил ее в покое. Да, это она повинна во всем, да, сама поддалась, заранее зная, чем дело закончится. Кругом виновата, и все глупое женское желание быть желанной, нужной, обласканной. Любимой хоть на короткую ночь. «Получите и распишитесь!» — ехидно прошептало подсознание.
Не выдержав пытку взглядом, Настя отвернула лицо в сторону монитора.
Он заметил и тут же отругал себя за несдержанность. Ведь не за этим пришел! Чего завелся? Видно ж по ней — что-то не так. Напряженная, белая, как мел.
— Андрей, зачем ты пришел? — голос звучал строго, но с надрывом.
— Да… — Таранов вернулся в кресло, устало провел ладонью по лицу. Скорее всего, переходить к цели визита уже не имело смысла. Сорвался, как идиот. — Я так понимаю, теперь глупо что-либо предлагать?
— Ты прав, не стоит.
— Понял…
Он уже поднялся с места, собираясь уходить, когда услышал тихий голос женщины.