А родители бывают справедливые и несправедливые. А если злые, то это и не родители вовсе.
Понимание чего угодно — дар Божий. А обмануть Бога трудно, поэтому попытки понять что-либо самостоятельно обычно оканчиваются провалом.
Бог говорит человеку: иди ко Мне. И человек идет, а сам для себя думает, что занимается коммерцией, наукой, искусством…
Смысл любого действия тоньше его самого. Но с этим бывает очень трудно примириться.
Меридианы одинаковые, а параллели — разные. Поэтому меридианы сходятся, а параллели — нет.
Атеизм — странная теория. Как можно доказать НЕ существование Бога, когда даже с Его существованием — и то упаришься?
Мудрецы говорят — познай самого себя. А если мне интересны другие? Что тогда лучше — лицемерить или самовольничать?
Нет ничего противнее требования любви. А если ее нет и не предвидится? Что тогда — лгать себе и другим, или же красть — опять-таки, у кого? У Всевышнего?
Хорошо государственному человеку, когда государство сильное — есть чем гордиться, да и в обиду оно не даст.
А если государство слабое — тем более хорошо, можно поживиться за его счет.
Куда ни кинь — одни сплошные выгоды.
Есть ли в народе мудрость? По идее — должна быть. Однако на практике ее незаметно. Скрывает, должно быть, от абы кого.
Может ли русский человек воевать с немцем? Может. А с американцем? Тоже, наверное, хотя это и глупо. А с украинцем? Нет, никогда. Не воюется с хохлами.
Чувство юмора развивал у Себя Бог, когда творил этот мир, громоздя одну нелепость на другую.
Кое-что и людям перепало — по Его недосмотру.
Каждый вечер ко мне в голову приходят мысли. Но свои — редко, чаще чужие. И что с ними делать, я не знаю.
Вот — в тетрадочку записываю.
У моего народа есть душа. И он ее бережет. Чужим не показывает.
Да и сам не очень-то смотрит.
Одиночество должно приходить к человеку вечером. Утро и день предлагают столько впечатлений, что уже и не важно, сколько тебя.
А вечернее одиночество — это святое.
Лук — овощ, который много себе понимает. Он знает, что правильно жарить его умеют только в Одессе. Но даже и там это делают, не отходя от сковороды и непрерывно его помешивая — до золотистого цвета.
Умеют некоторые себя поставить.
Все люди, испытавшие счастье, как один, говорят, что оно мимолетно.
И так же дружно умалчивают, сколько оно требует труда.
И смирения.
Гордость — нехорошее слово. Вежливый заменитель чванства.
Мне скажут: а как же гордость своим народом? Это же хорошо!