Она уже почти перелезла через него, когда Хоторн нарушил ее план, ухватив за запястье.
– Даже не думай.
Пиппа попыталась вырваться, но он потянул ее на себя. Несмотря на тщедушность, мерзавец оказался на удивление сильным.
– Нет! – Пиппа еще раз попробовала вырваться, но он обхватил ее рукой за затылок и попытался поцеловать.
Брр! Он был отвратительным и грубым, и у него невыносимо воняло изо рта.
Она стукнула его кулаком по уху. Пиппа и сама не ожидала, что может быть такой свирепой, но Хоторн взвыл и отпустил ее. Она тут же метнулась к подсвечнику у кровати, а когда развернулась, Хоторн уже нагнал ее. У нее оставалось время только для одного удара, поэтому она со всей силы треснула Хоторна по макушке.
Его глаза закатились к потолку, и Хоторн рухнул на ковер.
Слава Богу.
Пиппа глубоко вдохнула и выдохнула, как раз когда петушиный крик возвестил о начале нового дня. В слабом предрассветном свете, который проник сквозь боковое окно и немножко рассеял темноту, Пиппа увидела, что Хоторн дышит.
Она обхватила себя руками, чтобы остановить дрожь. Нужно уходить. Ей нельзя оставаться. Она может объяснить дяде Берти, что произошло, но ведь есть еще Жаба. Он теперь слишком опасен. Она ни на секунду не поверила, что ему удалось подкупить селян. Но возможно, он пытался, что уже достаточно плохо.
В сердце больно кольнуло при мысли о том, что придется оставить дядю Берти и маму, но дядюшка о маме, конечно же, позаботится.
Пиппа на цыпочках подошла к кровати и развернула сюртук мистера Хоторна, молясь, чтобы он не очнулся. Зажав в руке ключи, тихонько открыла дверь спальни.
Не оглядываясь, прикрыла ее за собой и направилась вниз. У Пиппы есть выбор: она может примириться с тем, чего ждут от нее окружающие, или может бороться. Бороться за свое счастье. Пришла пора. Да и представится ли когда-нибудь еще один шанс?
У нее мало времени. В любую минуту Хоторн может прийти в себя.
Она вошла в швейную мастерскую и направилась прямиком к сундуку в углу. Закончив, быстро нацарапала записку в дядиной библиотеке и оставила ее в столовой, рядом с остатками сахарного замка, возвышающегося посреди стола в своей сверкающей, но несовершенной красоте. Замок все еще был великолепен, несмотря на два нападения вчера вечером – случайное и намеренное.
Пиппу наполнило какое-то ощущение правильности – достаточно сильное, чтобы вытеснить страх неизвестности, и она решительным шагом покинула комнату. Сладкие грезы о смуглых красавцах графах и замужестве – для тех дамочек, у которых нет других занятий.
Пиппа же едет в Париж.