Молодой человек, который каждое утро облачался в платье графа Уэстдейла, был несчастен. Его звали Грегори Шервуд, и он имел все, что только можно пожелать, но, как узник, который не может наслаждаться прекрасным днем за зарешеченным окном своей тюрьмы, Грегори не в состоянии был радоваться ни семье, ни богатству, ни титулу.
Он являлся законным наследником маркиза Брейди.
Но не был его сыном.
И это обрекало его на жизнь во лжи.
– Ты же знаешь, мама хотела, чтобы мы сохранили эти драгоценности для женщин, на которых женимся, – сказал его брат Питер с легким ирландским акцентом, с которым говорили все трое братьев Шервуд. Он заглядывал через плечо Грегори, который рылся в маленьком сундучке на туалетном столике, пока не выудил обтянутую шелком коробочку. В ней лежало кольцо с рубином, что их покойная мать Нора оставила ему в своем завещании. – Ты собираешься делать предложение?
Грегори прекратил поиски и сердито зыркнул на младшего брата:
– А ты как думаешь?
– Правда? – Питер коротко хохотнул. – Ты шутишь, да? Брак – это же надолго.
Да, очень надолго.
Но потом Грегори вспомнил вчерашний вечер, прелестную стыдливую Элизу и как он точно знал, что делает, когда уложил ее на диван в дальней гостиной одного из особняков в Мейфэре в разгар бала-маскарада и забрался ей под платье. Родители девушки уже давно подталкивали ее к нему, так что соблазнение не стало для нее неожиданностью. Она издала тихий вскрик девственницы, когда он первый раз вошел в нее. А потом был момент прямо перед тем, когда она достигла вершины, ее стройные ножки обвили его спину, таз выгнулся кверху, и Элиза тихонько вздохнула ему в шею.
Грегори испытывал необычайное удовлетворение, выпуская в нее свое семя. Дороги назад нет. Элиза – леди. Сознание, что он поступит с ней правильно, сфокусировало его мысли, на миг рассеяв мрак. Она станет началом жизни, созданной им самим, а не навязанной – какой бы благословенной та ни была и как бы ни был он благодарен за то, чего явно не заслужил.
– Но зачем связывать себя сейчас? – спросил его Питер. – Ты же еще так молод.
– Не суй нос не в свое дело. – Грегори прошагал мимо брата и задел его плечом достаточно сильно, чтобы донести свои слова. Он сунул коробочку во внутренний карман сюртука, поправил шейный платок и вышел из спальни, огромной продолговатой комнаты размером почти с охотничий зал. Ее спроектировал отец, когда мальчики были маленькими, и Грегори до сих пор делил ее с двумя братьями, когда бывал дома.
