– Здесь мило, – солгал Грегори. – Принести тебе твою сумочку?
Она вновь украдкой оглянулась на сад и покраснела.
– Нет, нет, спасибо, хотя… – Она заколебалась, и прежняя неловкость снова вернулась. – Ты не против пойти со мной? Я могла бы рассказать тебе новости о театрах дядюшки Берти. Последний открылся недавно в Бристоле.
– Конечно. – Грегори снова открыл двери в бильярдную. Пока он слушал Пиппу, в душе начало зарождаться какое-то смутное беспокойство. Это не было чем-то особенно важным, просто нечто вроде легкого любопытства: а что здесь делает Дугал? Он время от времени танцевал с Элизой на разных балах, разговаривал с ней на суаре и здоровался, если они встречались в парке, когда она была в коляске Грегори. Но в остальном они были просто знакомые.
В гостиной Грегори отвлекся, когда Пиппа сняла перчатки, положила их рядом со скромной соломенной шляпкой, небрежно брошенной на фортепиано, и достала из сумочки угольный карандаш и альбом. Движения ее были уверенными и умелыми.
У Элизы пальчики тонкие, изящные. Прошлой ночью они порхали по его спине, словно бабочки.
Руки же Пиппы совершенно другие, и видя, какими обыкновенными они выглядят, Грегори даже слегка посочувствовал ей. Она, возможно, любит и знает природу, но в более изысканном обществе ей не сравниться с энергией его будущей жены.
Хотя, с другой стороны, кто может с ней сравниться? Элиза, несмотря на свою скромность, господствует среди юных барышень света, но делает это со сдержанной элегантностью, которая очаровывает всех, кто соприкасается с ней.
– Значит, ты остановилась у леди Элизы? – поинтересовался он.
Они отправились в обратный путь через дом в сад.
– Нет. – Пиппа приостановилась у бильярдного стола. – Мы с мамой и мистером Триклом – в гостинице «Крийон». Я сбежала этим утром, чтобы повидаться с Элизой. Она сказала, что это единственное время, когда мы можем встретиться. Элиза весьма популярна в обществе. Не представляю, как она все успевает.
Грегори мог бы поклясться, что заметил, как ее пальцы стиснули угольный карандаш и альбом.
Что-то было не так. Она как-то странно сглотнула.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Грегори наклонился к ней и почувствовал исходящий от волос запах лаванды. – Принести тебе воды?
– Нет, не нужно, но спасибо, – отозвалась Пиппа тоном, который был чересчур вежливым и несколько отстраненным. Она как будто разговаривала с незнакомцем.
Конечно, они видятся всего раз в году, но Грегори уж точно не незнакомец. Это он обычно ведет себя холодно – не она. Ощущение было своеобразным.
Пиппа ни к кому никогда не питала неприязни, и Грегори вдруг подумал, что не хочет быть первым.